Во власти Великого Архитектора

– Боже мой, сэр, я так переживаю! Как бы с господином Беккером не случилось чего дурного, – лепетала она, вся раскрасневшись.

– С ним все в порядке.

– Как?! – воскликнула Сюзетта, почти теряя сознание.

– Мадемуазель, успокойтесь, – сказал я, едва успев ее подхватить, и усадил в кресло. – Питер со мной уже связался. Он в полном здравии.

– А когда он вернется?

– К сожалению, я не располагаю такой информацией. Однако у меня к вам будет еще одна просьба.

– Конечно! Я к вашим услугам, – она широко улыбнулась.

– Мистер Беккер просил забрать кое‑что из его библиотеки. Вы не могли бы меня туда провести.

– Хорошо, сэр.

Приободренная добрым известием, женщина мигом исполнила мою просьбу. Оставшись один в помещении, я сразу обратил внимание на царивший там беспорядок. Было очевидно, что Питер собирался в спешке.

Надо признаться, его кабинет больше напоминал музей. Полки, заставленные книгами и всевозможными безделушками, привезенными им из разных уголков мира, занимали почти все пространство. Среди них я узнал средневековую маску из Венеции, золотую икону из Италии, фигурку индийского божества и несколько древних бытовых предметов из Египта.

Не теряя времени, я принялся за поиски ключа от сейфа. Тот, как и предполагалось, оказался в черном конверте в самом нижнем ящике массивного письменного стола. Сам сейф скрывался в стене за картиной. О его местоположении я узнал из письма: указание «за рекой» означало пейзаж Сены, нарисованный на полотне, о чем не трудно было догадаться.

Тайник имел простой кодовый замок. А вот ключ к разгадке, по словам Питера, как‑то был связан с Лиссой – самым ценным в его жизни.

Я почти не сомневался: паролем наверняка была дата рождения дочери товарища. Я отлично ее знал, ведь каждый год отправлял девушке поздравительную открытку. Подобрав шестизначную комбинацию и провернув ключ, я услышал щелчок – дверь отворилась. Быстро сложив несколько папок в портфель, я вернулся к Сюзетте.

Она услужливо предложила мне чай и закуски, и я не смог отказаться – из‑за стресса я ничего не ел почти сутки. К моему удивлению, служанка подала круассаны, французский сыр и варенье – угощения, которые я очень люблю.

На столе я также нашел свежие газеты и бегло пробежался по заголовкам. Не найдя ничего стоящего, я откинулся в кресле и задумался, глядя в окно, откуда открывался живописный вид на набережную.

К слову, квартира Питера располагалась на первом этаже старого дома в центре города. Мне она всегда казалась немного вычурной, но уютной. Светлый паркет поскрипывал под ногами. На стенах висели диковинные панно в позолоченных рамах, а в центре гостиной лежал пестрый ковер ручной работы, на котором стояли дубовый обеденный стол и несколько стульев из бука.

Мое внимание привлекли замысловатые гобелены, торжественно возвышавшиеся над кирпичным камином. На них были изображены тамплиеры – давнее увлечение друга. Беккер коллекционировал все, что было связано с темой крестовых походов. Мои размышления прервала Сюзетта, нарушившая тишину совершенно внезапно:

– Завтра возвращается госпожа Лисса, – пролепетала она, собирая пустую посуду. – Стоит ли мне рассказать ей о том, что произошло с мистером Беккером?

Вдруг я вспомнил, что девушка заканчивала выпускной курс в Сорбонне. В последний раз я видел ее мельком, проездом, еще на зимних каникулах.

– Думаю, нет смысла скрывать от нее правду, – сказал я, допивая остывший травяной чай, который успел отнять у служанки.

Напиток слегка успокоил мои нервы.

– Пожалуйста, попросите госпожу Беккер зайти ко мне. Я остановился в отеле «InterContinental», – добавил я, теребя край скатерти, чтобы занять непослушные руки. – Я ей все сам объясню.

– Хорошо, господин Паскаль. Будьте уверены, вы можете на меня положиться. Надеюсь, вы скоро навестите меня? – поинтересовалась она, скорее из вежливости.

– Вероятно, – сухо ответил я, потирая напряженно виски.

Я решил, что пробуду в Париже до тех пор, пока не решу все вопросы.

 

 

Глава 3

 

 

Вернувшись в гостиницу, я сразу же принялся изучать содержимое портфеля. Среди вещей оказался личный блокнот друга, топографические карты и ветхие пергаментные дневники, исписанные латынью. Каждый лист был помечен в правом верхнем углу особым знаком, напоминавшим астрономические символы небесных светил: Солнца, Луны и некоторых созвездий.

В блокноте Питера было много пометок, которые я бегло просмотрел в надежде что‑то понять. Мой взгляд остановился на последних страницах, где товарищ выписал несколько известных имен. Среди них были Моцарт и Гёте. Сперва я не догадывался, что именно связывает этих великих людей, пока не добрался до истины, оказавшейся на поверхности. Все они были членами тайного общества.

Но что мне было известно о них? Вольфганг Амадей Моцарт, знаменитый австрийский композитор, вращался в высшем обществе, много путешествовал и пользовался огромным влиянием, его благосклонности искали многие монархи. А вот немецкий писатель Иоганна Вольфганга Гёте обладал не только несравненным литературным талантом, но и огромным интересом к философии и эзотерике.

Что же касается заметок приятеля, то они выглядели следующим образом:

«Моцарт – вступил в орден в 1784 году в Вене, в ложе «Ко благому». В 1785 году был посвящен во второй градус ложи «К истинному согласию», где вскоре достиг звания мастера‑масона. После принудительного слияния лож по указу императора стал членом ложи «Вновь венчанной надежды». Многие его музыкальные произведения напрямую связаны с масонской тематикой.

Гёте – стал членом общества в 1780 году в Веймаре, в ложе «Амалия». В 1782 году был возведен в степень мастера. Написал ряд стихотворений и масонских гимнов. Его романы о Вильгельме Мейстере считаются одними из лучших образцов масонской литературы того времени».

Затем я приступил к детальному изучению топографических карт, которые также нашел среди бумаг Питера. На них я обнаружил несколько пометок:

 

– Израиль, Иерусалим: «Храм Соломона»

– Франция, Париж: «Нотр‑Дам‑де‑Пари»