Во власти выбора

– Хватит, принцесса. Я не могу отвезти тебя обратно, потому что сейчас там небезопасно. Твой отец приказал мне защищать тебя, именно это я и делаю.

Господи, он обращался со мной как с ребенком, и я разозлилась еще больше. Его голос стал чуть мягче, когда он продолжил:

– Похоронами твоей матери уже занимаются. Маркус сообщил, что все под контролем, Люцио в порядке. Он тоже находится под защитой в другом городе. И нет, я не знаю, в каком именно. Так для всех будет лучше на случай, если кого‑то из нас поймают. Мы не сможем выдать информацию, и за нами не смогут проследить, поэтому никто не знает, что мы в Нью‑Йорке.

Погодите, что?

– В Нью‑Йорке? – переспросила я.

– Да. Это моя квартира. Мы будем здесь, пока твой отец не разрешит нам вернуться назад. – Алессио медленно отпустил мои руки, убедившись, что я больше не собиралась его тревожить.

– Мне нужно поговорить с отцом, – попросила я своего защитника, который не сводил с меня глаз и следил за каждым действием. – Пожалуйста.

Я думала, что он в очередной раз мне откажет, но Алессио встал и пошел на кухню. Когда он вернулся с телефоном в руках и протянул его мне, я вскочила с места, спеша набрать номер папы, пока он не передумал.

Потребовался всего один гудок, чтобы из динамиков раздался голос папы:

– Она в порядке?

Голос папы звучал настороженно, но спокойно. Слишком тихо. В нем слышалась усталость, но папа все еще был собранный и уверенный Капо. Отец носил маску для окружающих, как того требует должность, но я знаю, что под ней он совершенно другой человек. И сейчас этот человек был сломлен и разбит.

– Да, папочка, я в порядке. – Я проглотила ком в горле, пытаясь брать с него пример и быть сильной, хоть это и удавалось с трудом. На секунду папа замолк, я слышала только его глубокое дыхание, будто все это время он его задерживал.

– Мне жаль, принцесса. Чертовски жаль.

В этот момент мне ничего не хотелось сильнее, чем обнять его. Мой папа – самый стойкий и сильный человек, которого я знаю. Он никогда и никому не показывал своих эмоций, особенно боли или сожаления, но сейчас в его голосе невозможно было услышать что‑либо другое, отчего сердце разрывалось на части.

– Позволь мне приехать к вам, – взмолилась я. – Пожалуйста.

– Это небезопасно. Ты должна оставаться с Алессио.

– Но как…

– Он защитит тебя, милая. Доверься ему. Когда время придет, ты сможешь вернуться, но пока я не убью каждого ублюдка, причастного к убийству твоей матери и Данте, я не успокоюсь. – Гнев в его голосе зарождался каждый раз, когда он заговаривал о мести. – В Чикаго начнется война, и я не могу позволить вам с Люцио пострадать. Я обещаю, скоро вы вернетесь домой. Но пока будь хорошей девочкой. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, папочка.

– До встречи, принцесса.

Я упала на диван и дала волю слезам, закрыв руками лицо. Я думала, что смогу убедить его и вернуться домой, но он был непреклонен. Папа даже не дал возможности обсудить это, а сама я не осмелилась, потому что чувствовала его боль. Ему нужна была эта война, и он от нее не откажется, пока не сделает все возможное, чтобы каждый виновный был наказан. И только находясь вдали от нас, папа сможет посвятить себя этой войне, не волнуясь за нашу с Люцио безопасность. Ему нужна была эта месть, чтобы обрести покой и, возможно, прощение.

Алессио сел напротив меня на корточки, чтобы быть на одном уровне, и убрал мои руки с лица. Его взгляд смягчился, челюсть расслабилась, глаза смотрели с теплотой и жалостью.

– Никто не причинит тебе вреда. Ты будешь в безопасности, я обещаю.

Я верила ему. У меня не было никаких сомнений в том, что он сдержит свое обещание. Незнакомец, который так странно на меня действует, будет моим щитом на ближайшее время. Я собиралась довериться ему, как просил папа, поэтому смахнула слезы тыльной стороной ладони, сделала глубокий вдох и улыбнулась моему защитнику лучшей улыбкой, на которую только была способна.

– Я знаю.

 

5

Алессио

 

Она не притронулась к еде и целый день не выходила из запертой комнаты. После разговора с отцом ее настроение заметно упало, хотя нельзя сказать, что до этого она готовилась к вечеринке. Чего еще можно было ожидать от человека, который только вчера вычеркнул из настоящего двух любимых людей?

Я не хотел на нее давить, но мне не нравилось, что она в полном одиночестве сидела в таком состоянии взаперти. Конечно, я не думал, что она способна на глупости, но рисковать не хотелось. Поднявшись к своей комнате, которая стала временным убежищем для принцессы мафии, я остановился у закрытой двери. Тишина, наполнявшая весь дом, раньше была для меня обыденной, но теперь звенела пыткой.

Рука машинально потянулась к ручке, но я вовремя остановил себя, прежде чем распахнуть дверь и потревожить Адриану. Проклятье. Какого черта меня волновало то, что в собственном доме я могу потревожить девушку?

Сжав кулак, я поднял руку к двери и постучал, но ответа не последовало. Я попробовал снова, но ничего. Твою мать.

Она решила игнорировать меня? Вывести из себя молчанием? Что, если она спит? Или ей плохо? Может, стоит оставить ее одну?

Плевать. Я не собирался с ней возиться. Это мой дом. Моя комната. Мои правила.

– Адриана, я вхожу, – произнес я достаточно громко, чтобы она услышала. Не уловив никакой реакции, я дернул ручку, но дверь оказалась запертой изнутри.

Какого хрена?

– Адриана.

Молчание. Неприятные мысли лезли в голову, когда с каждой секундой тишина все больше заполняла мою квартиру.

Все нормально.

Я достал из кармана нож и засунул острие в зазор, стараясь сдвинуть защелку. Когда замок поддался, я толкнул дверь плечом и открыл ее настежь, но меня встретила пустота. Кровать не застелена, но скомканные простыни пустовали. Из ванной доносился шум воды. Ночью, когда я зашел проведать Адриану после ее панической атаки, я был спокоен, но сейчас все по‑другому. Что‑то не так.

Страх и чувство паники наполнили мою грудь. Комната закружилась перед глазами, когда картина из прошлого ворвалась в мысли, не спрашивая разрешения: