Во власти выбора

Пронизывающий вопль вырвался у меня из груди, когда воспоминания о том кошмаре нахлынули с новой силой. Крик, в котором смешались ужас, боль, отчаяние и горе, разорвал тишину в комнате.

Эта кровь принадлежала не мне. Она принадлежала Данте. Моему покойному жениху. Я начала тереть кожу, пытаясь убрать с нее кровь, но она засохла. Все было в ней. Она впиталась в мою кожу и засохла под ногтями. По лицу каскадом скатывались слезы, но я не могла стереть их, не испачкав лицо. Паника переросла в истерику. Все тело болело, в груди давило. Мне стало нечем дышать. Грудная клетка сжималась с такой силой, что мне хотелось вырвать легкие из груди, лишь бы глубоко вздохнуть.

– Нет! Это все кошмар! Это невозможно…

Я окончательно сбросила с себя покрывало, спеша покинуть это место, снять с себя это чертово платье, но споткнулась о подол и упала на колени. Встав, я потянулась за спину, чтобы расстегнуть молнию, но мои пальцы дрожали и не могли с ней справиться. От разочарования я одну за другой швырнула в стену подушки. Но легче не стало, наоборот, звуки выстрелов и крики о помощи начали звоном отдаваться в голове, отчего боль в ней лишь усилилась.

– Нет. Этого не может быть… Это все неправда… Мамочка…

Мои рыдания заполнили комнату, я скатилась спиной по стене возле кровати. Мое тело трясло, дыхание потяжелело. Мне не хватало воздуха, и я начала задыхаться, выхватывая редкие глотки кислорода, но слезы все так же стекали по лицу. В этом кошмаре я даже не заметила, как открылась дверь, как кто‑то зашел в комнату и чья‑то рука коснулась моего плеча. Я вздрогнула и попыталась оттолкнуть ее. Однако крепкие, судя по всему, мужские руки не давали мне возможности сдвинуться с места, прижимая к себе.

Я отбивалась от его объятий, но все тщетно. От брыканий и борьбы оставшиеся силы покинули меня.

– Адриана, эй, успокойся, – произнес незнакомый мужской голос у меня за спиной, пока я старалась освободиться. – Прекрати, ты делаешь себе больно.

Однако больно я сделала ему, когда локтем попала мужчине в трахею, и ему пришлось меня отпустить. Воспользовавшись моментом, я выскользнула из его рук и уползла в дальний угол комнаты. Сквозь темноту я видела лишь силуэт высокого мужчины, который встал в нескольких ярдах от меня и теперь возвышался над моим телом.

Он звал меня по имени, но я не узнавала его. Мужчина медленно приближался, но остановился, когда я выставила между нами руку, прося не подходить.

– Не… н‑надо…

– Хорошо, хорошо. – Мужчина показал поднятые ладони и замер на месте. – Позволь мне помочь. Я не причиню вреда, но тебе нужно успокоиться.

Пелена слез и полумрак в комнате не давали мне возможности рассмотреть его, а боль в груди и нехватка воздуха отвлекали, но я могла увидеть очертания силуэта. Он высокий и крупный. Достаточно большой, чтобы внушать страх, поэтому, когда мужчина медленно подошел ко мне со все еще поднятыми руками и сел на корточки напротив, мне стало чуть спокойнее.

– Все хорошо, Адриана, просто успокойся. Я обещаю, что не сделаю ничего, что навредит тебе.

Пока он, не торопясь, подползал ко мне, я следила за каждым его движением и старалась глубоко дышать, но этого было мало. Дыхание не восстанавливалось, и горло начинало жечь. Я чувствовала себя загнанным в угол животным, чья жизнь зависит от стоящего впереди хищника. Но хищник ли он?

– Успокойся. Дыши, просто дыши. – Мужчина медленно протянул ко мне руку, но не дотронулся. – Позволь мне помочь. Это паническая атака.

Что? Паническая атака?

От этого я запаниковала еще больше.

– Я не м‑могу ды‑дышать.

– Сначала глубокий вдох, теперь медленный выдох. Повторяй за мной.

Я попыталась сосредоточиться на дыхании, но мне не удавалось полностью успокоиться: паническая атака не прекращалась, легкие все также что‑то сильно сдавливало. Он положил руку на свою грудь, которая вздымалась и опускалась в такт его ровному дыханию, и я повторяла за ним.

– Вот так, молодец. Еще раз. Вдох и медленный выдох.

Глубокий и спокойный голос звучал словно музыка, заставляя звуки выстрелов и плача исчезнуть. Я повторяла за ним, пока дыхание окончательно не выровнялось и дрожь в теле не ушла. Мне наконец стало легче. Боль в груди все еще была, но она другая.

Слезы катились по щекам и падали на грязное платье. Мне хотелось снять его, порвать и сразу же сжечь, лишь бы стереть все следы, оставшиеся после того ада, что забрал у меня близких.

– Их убили, – всхлипнула я, задыхаясь. – Мамы больше нет. Они убили ее.

Я затряслась от рыданий, но на этот раз ни паники, ни удушья не было. Когда большие руки незнакомца потянули меня за плечи к себе, я позволила ему сделать это. Он крепко обнял меня и стал гладить по волосам, нежно опускаясь к спине, и каждый раз начинал снова. Его шепот стал колыбельной для моих ушей, тихим бризом в разразившемся хаосе.

– Ш‑ш‑ш. Все прошло. Ты в безопасности.

Так ли это?

Я не знала, в чьих объятиях сижу на теплом полу в этой безликой комнате с потрясающим видом. Не знала, чьи руки обнимали меня, чьи слова имели такую силу, но мне совершенно не хотелось прекращать. Это было неправильно и рискованно, но я верила этому незнакомцу, потому что в его объятиях чувствовала себя в безопасности, и боль в груди медленно стихала. Я чувствовала, как слезы продолжали скользить по щекам, оставляя на его футболке темные пятна, но моя грудь больше не сжималась так сильно и болезненно, все звуки в голове исчезли, затылок перестал болеть.

Не знаю, сколько еще мы так просидели, но глаза стали медленно закрываться, и сон начал поглощать меня. Последним, что я услышала до того, как окончательно провалилась в сон, был шепот незнакомца, который ни на секунду не отпускал меня из своих объятий.

– Я не дам тебя в обиду, обещаю.

 

 

Когда я проснулась, на улице было еще темно, но я уже могла ориентироваться в пространстве и никакой панической атаки не предвидела. Пока. Руки не тряслись, но тело было измотано и обессилено, словно оно сдалось. Головная боль беспокоила не так сильно, как… Сколько я проспала?

В комнате стоял полумрак, лишь огни ночного города слегка ее освещали. Значит, уже довольно поздно. На этот раз дверь была приоткрыта, но никаких голосов и звуков не было слышно.