Воронец в снегу. Солнечный день

У девушки, что предстала передо мной, были такие же тёмные волосы, что и у хэйаньцев. Но у неё была более смуглая кожа, и черты лица были намного мягче. А в её огромных черных глазах плескалось любопытство. Она смотрела на меня так, словно разглядывала невиданную зверушку. Впрочем, в этом я не отличалась от неё.

Осознав, насколько может показаться неприличным моё поведение, я спохватилась и представилась.

– Приветствую вас. Я принцесса Актея Альба.

Девушка ярко улыбнулась.

– Дана‑Теодора Лулу, до этого я много слышала о вас от принца Циншаня. И вижу, что он не преувеличивал, описывая вас.

Принц Циншань? Это же Корвис! И как‑то он обронил пару слов, которые намекали, что он в кого‑то влюблён. Хотя он и не признался в этом прямо. Не могла ли это быть она? Но, как бы мне не было любопытно, спросить напрямую её об этом я не могла.

– Я вижу, что вы не из Хэйаня, – заметила я. Догадаться об этом было нетрудно. Ни один истинный хэйанец не будет так ослепительно улыбаться как она.

– Да вы правы. Я из Гаефа.

Гаеф. Знакомое название. Именно в этой стране по рассказам Корвис прожил очень много времени.

– Что ж, в таком случае я надеюсь, что Циншань не говорил обо мне ничего плохого.

– Нет, конечно, – ответила Дана‑Теодора.

– Но что делаете здесь? – спросил Равен, который видимо решил пресечь наш разговор о Корвисе.

– Я прибыла сюда вместе с сестрой Габриэлой‑Теодорой, – и видя что Равен нахмурился, она поспешила оправдаться: – Все эти церемонии слишком утомительны, да и не касаются меня. Ведь ничего страшного, что я сбежала?

– Что за церемонии? – не смогла сдержать я своего любопытства.

– Её сестра скоро станет женой старшего брата Вэйшэна, – пояснил Равен, а потом обратился к Дане‑Теодоре. – Вам всё‑таки стоит вернуться. Будет нехорошо, если ваше легкомысленное поведение приведёт к какой‑нибудь неприятной ситуации, грозящей вылиться в скандал.

Смущенная его словами девушка кивнула и поспешно ушла.

– По‑моему ты был слишком резок с ней, – заметила я.

– Резок? – Равен смерил меня взглядом. – Впрочем, каких ещё слов я ожидал от человека, который и сам отличается подобным легкомысленным поведением.

– Я? – я задохнулась от возмущения. – Когда это я сбегала от церемоний? Я вообще за всю жизнь только один раз сбежала и то… с тобой. Так что ты не менее легкомысленен.

Я обиженно замолчала и тут услышала, как Равен рассмеялся.

– Что ж, в таком случае я рад, что принцесса Актея оказала лишь мне подобную честь.

После этих слов я должна была бы разозлиться на него сильнее. Но на самом деле сейчас изумление взяло вверх над обидой. Таким Равена я ещё не видела. Он обычно хорошо контролировал свои эмоции, так что порой было трудно понять, что у него на уме. Хотя иногда он злился или насмешливо усмехался, но я никогда бы не подумала, что он способен так искренне смеяться. Так это и есть проклятие Актеи? И если бы не Хелиан, он мог бы быть таким всегда? Мне даже стало немного любопытно, какой же Равен настоящий, без всех этих проклятий?

Он же, заметив, что я как‑то странно смотрю на него, спросил:

– Что случилось?

Но не могла же я признаться ему в своих мыслях! Вместо этого я выпалила:

– Я всё‑таки постараюсь снять все эти проклятия.

– С чего такие перемены? – Равен был слегка удивлён. Возможно, он решил, что я действительно какая‑то легкомысленная девица, которая вот так запросто меняет свои решения.

Хотя если он так и подумал, то не так далеко был от истины. В конце концов, мои слова действительно были спонтанны, просто вызваны сиюминутным желанием узнать, каким мог быть Равен без влияния проклятий.

Видя, что я продолжаю молчать, он спросил:

– Неужели это что‑то, что ты не можешь мне рассказать?

Да, так и было. Как я могла признаться ему в подобном?

– Я просто подумала, что была слишком эгоистичной, – прошептала я. Это была ложь, и богиня Солис точно накажет меня за это! Я уже со счёта сбилась, сколько её заветов я нарушила, оказавшись в Хэйане.

– А настоящая причина в чём? – спросил Равен, окинув меня внимательным взглядом.

Вместо ответа я просто покраснела. И зачем же он так допытывается, если знает, что я не хочу говорить?

К счастью, от дальнейших расспросов меня спасло появление Флавиана. За ним молча с непроницаемым лицом следовала Юнис. О чём она думала, когда я вот так практически сбежала с Равеном от неё, было трудно понять.

– Нам пора, Юншэн, – тем временем обратился Флавиан к Равену. – Наследный принц Вэйшэн ждёт нас.

– Это как‑то связано с Габриэлой‑Теодорой Лулу? – поинтересовалась я.

Флавиан заинтересованно взглянул на меня. А Равен просто ответил:

– Да, – вдаваться в какие‑либо пояснения он, похоже, не собирался.

– Мы случайно встретили Дану‑Теодору Лулу здесь, – вместо Равена пришлось мне объяснять всё Флавиану. Я задумалась, говорить ли ему о своих подозрениях, что Корвис может быть влюблён в Дану‑Теодору. Но взглянув на Юнис, решила с этим подождать. Иначе это, несомненно, станет известно наследному принцу Вэйшэну. И тогда… На самом деле я не очень‑то представляла, что может случиться тогда. Но Корвис ничего плохого мне не сделал, и случайно вредить ему из‑за собственной болтливости и любопытства мне не хотелось.

Но сейчас мне пришлось распрощаться с Равеном и Флавианом. Они торопились к наследному принцу Вэйшэну. Вот только меня на эту церемонию не пригласили. Впрочем, меня это даже и не удивило. Если считалось что люцемцы приносят несчастья, то кто пригласит хоть одного, пусть даже и принцессу, на такое важное мероприятие? Разве что в качестве проклятия. Хотя я не могла не признать, меня это несколько коробило. Пусть я и старалась не придавать этому значения.

Впрочем, сейчас это казалось мне мелкой неприятностью, не заслуживающей внимания. Сегодня я просто была счастлива. Я наконец‑то увиделась с Равеном. И пусть эта встреча была мимолётна и вызывала толику грусти, потому что он всё ещё был далеко от меня. Но всё‑таки сейчас мне легче было поверить, что всё закончится хорошо. А ещё воспоминания о сегодняшнем дне вызывали у меня смущение.

 

8. Резиденция принца Вэйшэна. Актея задаёт вопросы