Восхождение к власти: «италийский рассвет»

– К нам присоединился флот Южно‑Апеннинского Ковенанта, последнего государства, точнее крепкого союза городов, напоминающего о былом единстве полуострова. И начался год без отдыха и промедлений. Сначала мы отбили атаку на Римский Престол и сражения я страшнее не видел. Страх и ужас тогда витали над морем, металл становился жидкостью, и сама вода обращалась в пар. После битвы мы перегруппировались и разделили флот на две части. Первую мы отправили на запад, а вторую…

– Ох, давайте лучше перейдём к концу. – Резко перебил юноша. – Чем всё закончилось?

– Мы праздновали победу! – Воскликнул бровадно Андрон. – И с горечью поминали падших… той самой водкой, которые теперь корабли могли возить беспрепятственно.

– Нет, не так далеко, пожалуйста.

– Всё кончилось в битве за Новую Тортугу, раскинувшуюся прямиком на юге Сицилии. Объединённый флот, ха‑ах‑ха, – губы Андрона разошлись в широкой улыбке, а сам он стал легко посмеиваться, – ха‑ха‑ха, нет, ты представляешь объединённый флот союза «Италия». Все города и поселения юга выступили против пиратов. Но и Дампир Тич Второй не стал безобидным котёнком. Это тот же зверюга, словно ненавидящий саму жизнь, лично вступил бой за свой дом и воды. Битва у Рима нам показались плаванием под луной на лодочках в речке.

– Что же там было?

– Сотни кораблей сцепились в адской дуэли. Когда металл и вода стали одного состояния, мы пошли на штурм Новой Тортуги, – тень ужаса блеснул в глазах рассказчика, а речь стала отдавать нотками дрожи. – Самый настоящий ад был именно там. Казематы и бастионы, наполненные трупами замученных и пленников, рвы с препятствиями и траншеи с ловушками, пулемётные и артиллерийские гнёзда, заливавшие всё адским пламенем, – речь мгновенно и неожиданно смолкла, кондотьер приложился губами к бутылке и отпил за несколько секунд солидную часть содержимого, после чего поморщился и тяжело продолжил. – Нас высадилось тысяча бойцов, а осталось после самоубийственной атаки около сотни боеспособных солдат. – Захмелевший взгляд донёс до молодого Данте всю глубину хандры и печали, терзающей душу наёмника. – По ночам мне то и дело, сняться кошмары, а от победы остался горький привкус пороха.

– Сколько же вам заплатили за… пиррову победу?

– По пять слитков золота, общим весом два килограмма и двадцать слитков серебра. Так меня лично наградили лаз‑винтовкой, так как я единственный живой из тех, кого послали на штурм из наёмников моей Компании.

– Печальная история, честно. Ох, давай лучше перейдём на другие темы. А то от этой как‑то…

– Вязко.

– Да, – отвечает юноша, тут же перейдя на иную тему. – Давай поговорим с того, с чего начали, – парень скоротечно бросил взгляд на всё пространство таверны, прежде чем задать вопрос. – Так кто владел этим домом? Ну, до тех пор, пока тут не появился этот алковертеп?

Андрон оглянулся. Его мутный взгляд «прочесал» всё вокруг, выдав презрение и скорбь к окружающим. Люди, облачённые в лохмотья, с броневыми пластинами из любого мало‑мальски крепкого материала, вроде толстого пластика, кусков шин, и тому подобное. Рядом с веселящимися, подобно теням, уселись тёмные личности. Торговля опасным оружием, новым видом наркотиков, или же заключение туманного договора, который станет причиной сотен смертей – вот небольшой список дел, исполняемых людьми, скрывающими личность. Они не пьют, ибо им нужен трезвый рассудок, они неприметны, так как стали едины с тенью не желают быть запомнены… торговцы сомнительными вещами в спокойствии не живут, если те, против кого обращены предметы знают, от кого это. Но это ещё не все. Среди людей, протирая себе суставы из металла и резины, вместо алкоголя употребляя жидкие техсредства, заняли место человекоподобные роботы. Металлические лица, несколько лишних конечностей, противный аромат масла, кожа, от прикосновения к которой охота одёрнуть руку.

– Тьфу, – проклятые жестянки, пародия на жизнь, – прошептал наёмник, отпив водки. – Раньше, тут была прекрасная городская библиотека, – нотка гнева проскочила в ответе. – Мне было лет пятнадцать, когда все книги сожгли, и новый владелец тут устроил таверну.

– Почему я слышу в вашем голосе печаль и ненависть от свершённого? Тут же теперь за то прекрасная забегаловка, где мы можем выпить и расслабиться после тяжёлого трудового дня.

– Юноша, – уныние и злоба смешались в обращении, выливаясь в рык, – не будь так глуп и наивен. Посмотри на мир, в котором мы живём. Это самый настоящий бордель посреди отходника и сожжение книг в нём апофеоз безумия.

– А что такого ценного в книгах? Хорошо горят, разве что.

– Не‑е‑т, книги это столп нашей цивилизации, источник мудрости в веках и свет во тьме. Поверь, – Андрон неожиданно срывается на икоту, и, подняв захмелевший взгляд, вдохновенно продолжил, – а ведь грядут перемены. Всё, что я тебе рассказывал, всё, что ты сегодня сделал лишь путь к переменам.

– Так, похоже, вы слишком много выпили своей водки. Я не могу понять, о каких переменах вы говорите. – Данте поднёс бокал с пивом и залпом его опустошил.

Андрон поднял ладонь, и слегка покачиваясь, вытянул указательный палец, тыкая куда‑то в сторону барной стойки, запинаясь, говоря:

– Там же у нас юг? Вроде, да… так вот, там, на юге погибшей страны, возрождается нечто забытое, старое и древнее. Новое государство, с новыми принципами и строением. Я слышал, что полгода назад там прошли жестокие казни всех бандитских кланов. – Мужчина схватился за бутылку и долил остатки в рюмку. – Мы не поверили, но говорят, что все связи с Антонио Джузеппе, «королём» преступного мира на юге, были оборваны.

– Это ты о чём? – Данте слегка пригнулся и стал говорить шёпотом, словно его страх заставил стать на момент тенью. – Я, конечно, помню, что пару тройку месяцев назад там встал у власти новый канцлер, при поддержке народа, но чтобы казнить глав мафий. Это уму непостижимо.

– Вот оно начало, – уже не слыша собеседника, разговаривая с собой и хмелем, твердит Андрон. – Может быть, скоро придёт конец этому бедствию. – Взгляд пьяных глаз окатил презрением веселящийся народ. – Надеюсь, что здесь снова будет библиотека.

– Как‑то вы мягки, для наёмника. Заботитесь о книжках, а не о выживании.

– Наёмники, новые феодалы, короли, президенты, бандиты – всё это лишь пыль, ничего не значащие слова, ибо за масками власти давно нет человечности.

– Андрон, что с вами сделал этот шёпот перемен? Вроде же всего месяц как говорят о «Спасительных переменах, идущих с юга».

– Нет, давно уже в воздухе висит напряжение. Разве ты не видел эшелоны солдат? Торгошьё и безумцы попытаются дать отпор югу. Да, они знают, что им недолго осталось, – для человека, осилившего литр водки, Андрон выговаривает слова с отменной дикцией, хотя и тяжело, заторможено. – Не зря же я тебе рассказал про «Средиземноморскую чуму». Это, в моей жизни, был первый раз, когда свободные люди подняли оружие против угнетателей и упырей, возомнивших себя правителями мира, ибо тогда мы могли хоть на мгновение почувствовать себя освобождёнными. Это не был рассвет, но он намечался. Да, вскоре… всё… может измениться.

– Так, – Данте поднял ладонь, – кажется, с вас хватит. Может, помочь вам дойти до вашей комнаты?

– Ты не веришь, мне, парнишка?