Воскрешенная нежность

Он явно все понял и дал понять, что она его не интересует. Ориэль ощутила почти болезненное разочарование и стыд, как бывало в те редкие моменты, когда ее отвергали. Она объясняла свою уязвимость тем, что была единственным ребенком в приемной семье. Если бы она росла среди братьев и сестер, то не так болезненно реагировала бы на мелкие обиды и стычки. Тем не менее она знала, что слишком остро реагирует на отношение окружающих. Нынешняя ситуация казалась тем более абсурдной, ведь неподобающее отношение к гостье отеля грозило служащему увольнением. В жизни Ориэль не было места романтическим отношениям. Так почему же ее так задело отсутствие интереса со стороны незнакомца, которого больше никогда не увидит?

Она хотела попросить его прийти позже, но он уже протянул руку к выключателю. Ориэль заметила, что на пальце не было ни обручального кольца, ни белой полоски от него. Ей стало неловко за свои наблюдения.

– Проблема с вентилятором в спальне, – подсказала Ориэль.

– Ты что, впустила его? – в трубке раздался голос Пейтона.

– Да. А что такого?

– Вот так рождаются скандальные сплетни.

– Послушай, я живу как монахиня, – одернула его Ориэль. В самом деле, она вела себя гораздо более вызывающе на публике, когда выходила на подиум в нижнем белье. Ее личная жизнь оставалась безупречной – ей нечего скрывать.

Она присела на диван, демонстративно отвернувшись от незнакомца, однако успела заметить его ботинки, слишком дорогие для скромного служащего отеля. Возможно, их оставил кто‑то из постояльцев. Она сама часто отдавала горничным ненужные вещи вместо чаевых.

– Если кто‑то увидит в твоем номере мужчину и Дюк Родес узнает, он потеряет к тебе интерес, – настаивал Пейтон.

Так вот в чем дело! Ради этого он позвонил. Пару дней назад на коктейле Ориэль была представлена известному стареющему актеру.

– Серьезно думаешь, что я поеду с ним в Канны? Он вдвое старше меня.

– Он запал на тебя.

– Мы и парой слов не перекинулись.

Он попытался поцеловать ее в губы.

– Честно говоря, он мне не понравился. Ты говорил с ним? У него воняет изо рта. – Ориэль передернуло от отвращения.

– Это – часть имиджа. В одной руке сигара, в другой стакан.

– Он провонял виски, старый алкоголик, – пожаловалась она.

– Дорогим виски, мой ангел. Его фильмы дают колоссальные сборы. Репортеры так и бегают за ним. Ты хочешь преуспеть в карьере или нет?

– Конечно, хочу. Но это моя единственная неделя отпуска за год. Кроме того, родители отмечают тридцатилетний юбилей свадьбы. Я должна быть с ними.

– Ты сможешь вылететь в Тур прямо из Канн. Его люди оплатят все расходы.

Пейтон считался лучшим в ее бизнесе. Без его помощи никому не удалось бы со старта карьеры пробиться в международные рекламные кампании. Благодаря ему Ориэль уже не делила гостиничные номера с другими моделями, а жила, как сейчас, в люксе с завораживающим видом на панораму Милана. Тем не менее она находила стратегию Пейтона отвратительной. Разве успех карьеры не должен зависеть от трудолюбия, таланта? К чему притворство? Как ее будут уважать другие, если она сама себя не уважает?

– Хотелось бы знать, на что могут рассчитывать такие люди, как Дюк Родес, если… – Ориэль не договорила, услышав грохот, сопровождающийся громким ругательством.

Она заглянула в спальню. Мужчина лежал на кровати под рухнувшим на него вентилятором. Из рассеченного лба сочилась кровь.

– Мне надо идти. – Она сняла наушники и бросилась на помощь.

 

– Не двигайся и не вставай с кровати, – приказала Ориэль. – Сейчас вызову помощь.

– Со мной все в порядке.

Виджей Сахир сдвинул вентилятор и сел. У него кружилась голова, щипало лоб, но винить ему некого, кроме себя. Сначала он обыскивал ее номер в поисках улик, потом подслушивал подозрительный разговор вместо того, чтобы сосредоточиться на ремонте. Его душила ярость от собственной глупости.

– Вентилятор мог упасть на меня прошлой ночью, – ужаснулась Ориэль, глядя на свисающие с потолка провода. – У тебя течет кровь, тебе нужна медицинская помощь. А я немедленно подам письменную жалобу. – Она протянула руку к телефону.

– Нет! – воскликнул он, перехватывая ее запястье. – Меня уволят.

Впрочем, это ему не грозило, ведь он не работал в отеле. Вот это будет трудно объяснить.

– Что ж… – нахмурилась Ориэль.

Но даже с наморщенным лбом она оставалась самой красивой женщиной, которую ему приходилось видеть. По профилю можно предположить, что в ней течет смешанная румынско‑турецкая кровь, хотя у нее французская семья. Виджей мог бы поклясться, что она – вылитая индианка с золотистым оттенком кожи и четкой линией бровей. Кроме того, она очень похожа на легенду Болливуда Лакшми Далал: большие карие глаза, тонкий овал лица, почти черные волосы, спадавшие на плечи непокорными локонами. Красиво очерченные, полные губы выдавали упрямый характер.

– Я не допущу, чтобы тебя уволили, – заявила Ориэль с уверенностью богатой женщины.

Виджей не был лицемером. Он был богат и скоро станет еще богаче. Однако он имел веские причины не любить капризных богачек.

– Я здесь совсем недавно, – пояснил он, не уточняя где – в отеле или в стране: и то и другое далеко от истины.

Бессознательно он поглаживал нежную кожу ее запястья. У Ориэль перехватило дыхание, в глазах отразилась растерянность. Виджей почувствовал волну возбуждения. Его раздирали противоречивые чувства, мешавшие сосредоточиться на расследовании. Насколько случайно невероятное сходство Ориэль с иконой Болливуда? В любом случае она была ключом к разгадке интриги, грозившей лишить его сестру всех денег.

– Дайте мне час времени, и я все исправлю, – попросил Виджей, отпуская ее руку и вставая. – Мне надо принести инструменты. – Пускай он не был электриком, но укрепить вентилятор вполне в его силах.

– Вообще‑то у меня деловая встреча, – взглянула на часы Ориэль.

– Я могу сделать все в ваше отсутствие. – Таков был его план: войти в ее номер, пользуясь украденной служебной карточкой. Виджей был уверен, что она не появится в отеле до вечера. Из предосторожности он переоделся в служебную форму и взял швабру.

– Ладно. – Ориэль взглянула на бейджик с именем и перевела взгляд на лоб. – У тебя все еще идет кровь. Сядь, пожалуйста. – Она скрылась в ванной.

Тонкая струйка крови стекала по виску. Виджей вытер ее рукавом:

– Я выживу, не беспокойтесь.