Возвращение к началу
– Может тебе воды дать или, может, ты голодна? – миссис Роунт начинает копошиться в тумбочке возле койки в поисках какой‑нибудь еды.
– Нет, мама, я не голодна, спасибо.
Анна отвернулась от матери и устремила свой взгляд в окно, где было чистое голубое небо и яркое солнце. Какие‑то вспышки появлялись в голове девушки, но она никак не может их сопоставить, собрать картину. Это сводит ее с ума, это сводит с ума ее мозг. Такое чувство, что все моменты ее жизни собрались воедино и терроризируют ее голову. Не зря же половина ненужной информации удаляется из нашего мозга.
Возвращается мистер Роунт со стаканом воды в одной руке и с таблеткой в другой. Он дает это жене, и та выпивает все содержимое. Мужчина садится по другую сторону кровати и смотрит на дочь. Та задумчиво смотрела в одну точку и не моргала.
– Анна, может ты хочешь поспать, а мы тебе мешаем? – спрашивает отец, переживая за состояние дочери.
– Я была бы вам признательна, – тихо сказала девушка, посмотрев на отца.
Мистер Роунт провел рукой по темным волосам дочери и встал. Миссис Роунт поцеловала Анну, и они вышли из палаты.
– Мистер Дуглас! – позвал мистер Роунт врача, завидев его, выходящего из чьей‑то палаты.
– Я слушаю вас, мистер Роунт, – улыбнувшись, сказал мистер Дуглас, подходя к ним.
– Это нормально, что моя дочь смотрит в одну точку, не моргая? – спрашивает мужчина, вспоминая равнодушное лицо Анны.
– Мистер и миссис Роунт, ваша дочь пережила жуткую аварию и потеряла память, как, по‑вашему, она должна себя чувствовать? – задал риторический вопрос врач, на что миссис Роунт снова расплакалась.
– Сью, перестань плакать, – обнимая жену, проговаривал мужчина.
– У вашей дочери в голове всплывают разные моменты из жизни, которые она не может сопоставить, ведь там могут появляться картинки и двухлетней давности, которые она не помнит. Анна может испытывать боль из‑за того, что она не может ничего с этим сделать.
От такого заявления Сью лучше не стало. Она присела на стул и залилась горькими слезами. Доктор сжал плечо миссис Роунт в знак поддержки и с их позволения ушел к пациентам, которые ждали его.
– Я даже представить себе не могу, что испытывает наша дочь, – сквозь рыдания говорит Сью и кладет голову на грудь Фреда. Мистер Роунт успокаивал жену, хотя внутри него разгорался настоящий пожар ненависти к водителю, который сбил ее.
Водитель не уехал с места происшествия, а наоборот – помог пострадавшим. Он вызвал «скорую» помощь, на суде говорил чистую правду: он не видел пешеходов, они появились из ниоткуда. Его посадили на четыре года в тюрьму, а этого мужчину дома ждут жена и дочка, которые горюют по главе семейства.
Анна все это время лежала в палате на кровати и слышала рыдание матери. В ее голове начали строиться картинки самого страшного, но понимая, что с ней все в порядке, она чуть расслабилась, но волнение не покидало ее.
Анна посмотрела на монитор, который монотонно пищал. Из него выходили проводки, доходящие до руки девушки. Как же ее достало это больнично‑стерильное помещение, в котором она провела этот дурацкий месяц под всхлипы матери, грустные взгляды отца и редкие визиты сестры, по которой она уже успела соскучиться.
У ее сестры в школе самая настоящая запара с предстоящими экзаменами. Беверли не может найти и свободной минуты, чтобы навестить сестру. Все свое свободное время она проводит дома за учебниками. Беверли не была круглой отличницей, но училась прилежно, стараясь получать только B и A[1].
Завтра Анну выпишут из больницы, и она снова сможет окунуться в суматоху будней. Анна давно не работала, по крайней мере она этого не помнит, поэтому ей придется заново приналечь на обучение в своей работе, то есть подтянуть языки. Девушка работает переводчиком в одном издательстве, переводя тексты румынских, французских и русских рукописей на английский язык.
Девушке нужно будет только повторить алфавиты и парочку слов, чтобы вспомнить весь язык. Эти языки она учила, будучи подростком в школе. Мама заставляла ее осваивать иностранные языки, говоря, что это пригодится в будущем. И оказалась права. Анна жить не может без работы переводчика. Она раньше хотела выучить немецкий и испанский, но это было год назад, поэтому она этого не помнит.
Анна закрыла глаза, пытаясь уснуть, как она и сказала отцу, но не могла. Снова картинки вставали у нее перед глазами, отчего она сильно зажмурилась и закричала. Мистер Дуглас влетел в палату вместе с родителями девушки. Мистер Дуглас принялся успокаивать девушку, попутно вызвав медсестру, нажав на кнопку.
– Что произошло? – спросил доктор, слегка шлепав ее по щекам.
– Я… я не могу уснуть… картинки… мешают мне, – еле‑еле выговорила Анна, прикрыв глаза.
– Все будет в порядке, Анна, сейчас придет медсестра и принесет снотворное, – заверил ее мистер Дуглас.
Заходит медсестра, неся таблетку. Налив воды в стакан из графина, доктор дал препарат девушке. Анна покорно выпила ее и легла обратно. Темные волосы рассыпались по подушке, и девушка прикрыла глаза. Четыре пары глаз смотрели на нее, на ее мирное дыхание, на ее грудную клетку, которая вздымалась и опускалась.
– Не нужно на меня так смотреть, со мной уже все хорошо, – сказала девушка, не открывая глаз. Все улыбнулись и покинули палату, оставив пациентку одну.
На следующий день утром приехали родители девушки. Выписка Анны должна была состояться после обеда, когда проверят самочувствие пациентки. Мистер Дуглас с самого утра повел Анну на последние обследования, чтобы со спокойной душой отправить девушку домой.
Мистер и миссис Роунт были в палате у дочери и собирали ее вещи. Мистер Роунт собирал какие‑то книги и журналы в пакет, а миссис Роунт собирала вещи девушки в сумку, кроме тех, которые она наденет на выписку. Цветы, которые дарили друзья, когда приходили сюда, чтобы навестить подругу, миссис Роунт решила оставить в больнице, решив, что уборщица сама решит, что с ними делать.
Собрав все вещи, они сели на больничную койку и принялись ждать свою дочь. Мистер Дуглас заверил, что все пройдет быстро: она сдаст пару анализов и поговорит минут десять с психотерапевтом. Состояние девушки оставляет желать лучше, но лучше не рисковать. Анне нужно провериться, попить какие‑нибудь таблетки успокоительного, чтобы нормализовать свое душевное состояние.
Анна сдала кровь на анализ, проверила сердце и сейчас сидела у психотерапевта. Это была женщина, на вид которой было около тридцати пяти лет. В уголках глаз образовывались морщинки, когда она улыбалась, короткие блондинистые волосы были заправлены за ухо, и было всего лишь одно кольцо на указательном пальце правой руки. Глаза у нее были добрыми, цвета морской волны. Такое складывалось впечатление, что это была тридцатипятилетняя Барби.
– Анна, я должна быть уверена, что ты в порядке, иначе тебя не выпишут отсюда, – говорила мисс Хьюман, вертя в руках синюю ручку, которой она периодически делала какие‑то записи.
[1] B\A – американская система оценок. B – означает 4 (хорошо), а A – 5 (отлично).
