Вредина для Майора

Выезжаю из тихого переулка на оживленную автомагистраль и уверенно направляю своего железного мерина в сторону одного из крупных мегамоллов. Фуд–корт пестрит различными вывесками точек питания на любой вкус. А меня привлекает лишь одно кафе – проверенное, то в котором уже, можно сказать, с порога, пахнет настоящей мужской едой: стейками различной прожарки, запеченными овощами на гриле и, конечно же, «Бельгийским пенным». Приветливая девочка‑администратор за небольшой стойкой, протягивает меню дня и, подозвав свободного официанта, желает приятного дня.

Столик в удалении от входа, за плетеной изгородью. Тихая, располагающая к отдыху и сытному обеду атмосфера вызывает желание расслабиться, заказать все самое вкусное и наслаждаться гастрономическим кайфом, что я, собственно, и делаю. Не часто в моем плотном и весьма загруженном графике жизни выдаются такие моменты безделья, а раз выпали, надо пользоваться.

Лишь спустя часа два я, насытившись и телесно, и духовно, покидаю уютное заведение и спускаюсь на цокольный этаж в продовольственный гипермаркет. Брожу между стеллажей и витрин не считанное количество времени, а когда подхожу с полной тележкой к кассе, подмечаю, что большая часть продуктов не из моего продуктового набора.

Бабуля любит вот эти конфеты, а без брикета вон того пломбира с шоколадной крошкой не пустит даже на порог. Да и колбасные изделия – те, что предпочитает она. И много чего еще.

Видимо, подспудно мой мозг напоминает мне, что я в предел оборзевший внук, который не навешал старушку охренеть как много времени.

 

Глава 4

 

АРТЕМ

Вечереет. Легкие сумерки окутывают пригородную дорогу, и блики от фар встречных машин бьют по глазам. Сбавляю скорость, неспешно плетусь в потоке автолюбителей, решивших, как и я сменить суету города на загородную тишину. Несколько часов пути пролетают под аккомпанемент шороха шин и басов роковых треков.

В деревню въезжаю, когда на землю опускается ночь (по местным меркам, естественно). В редких домах горит свет, а в бабулином лишь тускло мерцает окошко на кухне.

– И чего это ты на ночь глядя, да еще и без предупреждения? – раздается с крыльца немного ворчливый, но все же добродушный голос бабы Мани. – А если бы я не одна была? – укоряет меня она.

– А с кем? – Закрываю ворота, загнав во двор свою тачку. – С дедом Матвеем, что ли? – как всегда, шучу я, зная их взаимную «любовь».

– Да хоть бы и с ним! – не унимается старушка, кутаясь в накинутую на плечи шаль.

– Ну, так давно пора, – продолжаю наш бестолковый диспут, вынимая пакеты из багажника. – Я тебе сколько раз говорил: пора признаться, принять и жить весело.

Поднимаюсь по ступеням, останавливаюсь и, улыбаясь, целую ее в морщинистую щеку.

– Мал еще советы старым давать! – добродушно ворчит бабуля. – Пошли уже в дом, холодно.

– Угу, – соглашаюсь с ней, топаю следом и наслаждаюсь расплывающейся по телу эйфорией.

Какие‑то необъяснимые ощущения детской непосредственности и беззаботности накрывают меня с головой. Только здесь, только в гостях у бабы Мани я чувствую жизнь во всех ее вкусовых, эмоциональных, душевных красках, и мне безумно нравится обалделое чувство оторванности от того, другого мира, мира, где все с точностью до наоборот.

– Пакеты сюда ставь! – командует бабуля, указывая на пол около кухонной тумбы. – И руки мой да за стол садись. Буду тебя кормить.

Она гремит кастрюльками, со стуком ставит тяжелую чугунную сковороду на плиту на печи, пока я, скинув куртку в прихожей, стягиваю свитер и прямой наводкой иду в ванную. По пути заглядываю в комнату, где стоит большой платяной шкаф, и достаю удобные трикотажные домашние брюки и футболку.

Вполне современный санузел оборудован всем необходимым, от функциональной душевой кабины до фаянсового унитаза, лишь биде не хватает, но хозяйка от него сама отказалась.

Лет десять назад мы с отцом затеяли капитальный ремонт в бабулиной усадьбе. Сменяли и обновили все, что только можно. Сделали пристройку, в которой и оборудовали бойлерную с газовым отопительным котлом, а также все необходимое, чтобы облегчить старушке деревенские будни. Только печку на кухне она не дала нам снести, отстояла ее в тяжких спорах и при помощи шантажа.

Да мы и особо не настаивали. Все же есть в этом какая‑то тихая таинственность, наполняющая жизнь неподдельными эмоциями, когда в темный, зимний вечер подкидываешь дровишки в топку, смотришь, как языки пламени лижут древесину, слушаешь, как трещит огонь, взмывая искрами вверх, и в душе возникает чувство умиротворения.

В общем, благоустроенная квартира – хорошо, но и в деревенском доме есть свои плюсы.

Быстро ополоснувшись, переодеваюсь в домашнее и спешно выхожу к столу. Вроде, и не голоден, но от запахов жареной картошки с грибами, душистого травяного чая и свежей выпечки моментально просыпается просто зверский аппетит.

– Ну и где ты застрял? – беззлобно ворчит баба Маня. – Уже все стынет на столе. Садись, давай! – подгоняет она меня и сама усаживается за стол. – Сейчас еще Тася придет, молока парного принесет: баба Нюра как раз корову подоила.

Старушка еще что–то говорит, а я зависаю с вилкой в руке, так и не донеся ее до рта. Карамельное имя, словно какое‑то наваждение, будоражит в памяти то ли сладкие воспоминания, то ли тягучие сновидения.

– Ты чего замер? – немного настороженно смотрит на меня бабуля. – Отвык от нормальной еды, – нараспев, сокрушенно качая головой, заключает она. – Ну ты ешь, ешь! – заботливо пододвигает ко мне тарелку с бочковыми огурчиками и тянется еще за одной посудиной с соленой рыбкой.

Трясу головой, прогоняя всплывшие воспоминания, и налегаю на свой поздний ужин.

– Ага, – соглашаюсь я и быстро отправляю в рот порцию содержимого моей тарелки, подцепляю хрустящий овощ и надкусываю его, балдея от того, как рассол растекается по языку приятным лечебным соком.

Сегодняшним утром он был бы в самый раз: проверенный, действенный рецепт от похмелья. Но лучше вообще не пить, тогда и с памятью проблем не будет.

Баба Маня вздыхает, подпирает кулаком щеку и, глядя на то, с каким аппетитом я уплетаю ее простую, но от того не менее вкусную еду, вновь заводит песнь о моей никчемной одинокой жизни, об отсутствии в ней нормальной женщины и парочки спиногрызов.

– Ба, ну я там уже был, мне вот! – Провожу ребром ладони поперек шее. –Хватило!

– Ой, тьфу‑тьфу! – крестится, плюет через плечо, словно я нечисть какую вспомнил, хотя моя бывшая точно прятала в кладовке метлу; но этот печальный опыт уже в прошлом и пускай там и остается.

– Вот, – многозначительно поднимаю вилку, – и закроем эту тему, – мягко прерываю бабулины стенания.