Вторая жизнь
– Да, Толя, бывает, расхолаживаешься. Ошибки, так в жизни всего набираешься. Смотришь на все как на мимолетное, неважное.
– С испытательной работы ушел – понятно, а когда из авиакомпании ушел, что случилось?
– Да я их там всех на этом «Туполе» отвозил, сам стал летать командиром, потом проверял меня командир ЛО…
– И что?
– Сказал, что я не то чтобы летать, рулить правильно не умею. Обиделся, ушел.
– Стас, ты с ума сошел. Мало ли дураков на этом свете?
– Да нет, Толя, работа должна радовать, сейчас летаю – больше нравится!
– В коллективе, где на первом месте страх и самолюбие, ты создавал мир, в котором люди могли отбросить свои тревоги. И это не нравилось начальству, – я подождал ответа. – Я прав?
– Наверное, – сказал Стас, но мысли были его где‑то далеко.
И все‑таки замечаю: страдает, как и все, от своей гордыни.
* * *
Олега не слышно, сейчас он там, где‑то, идет на Красный Яр. Позвонить диспетчеру района, узнать? Да ладно, не дергайся, нормально все, через тридцать минут появится на связи – будет Телешовку на обратном пути докладывать. Наталье позвонить. Плохо одному. Слабость? Что такое? Раскисаешь, собраться надо, забыть. Куда я ее зову? В никуда. Встречаемся иногда, между прочим. Захожу на работу, приветствую:
– Здравствуйте, Наталья! Рад видеть!
– И я рада видеть, Анатолий! – улыбается.
Беседуем… на разные темы, пытаемся обходить острые углы, и она тоже. И все вроде бы ни о чем. Но все равно все замечаешь, и она все видит. Какие‑то слова, фразы, а мысли другие. Прощаешься, ни о чем конкретно не поговорив, и даже не пытаешься что‑то предложить – разница в возрасте.
– Заходите, Анатолий!
– Куда, Наталья? Зачем?..
– Сюда!
– Позвоню. До свидания!
Телефон свой без проблем дала, потом позже звоню на работу:
– Наталья, это мой номер, забейте.
– Хорошо! Забью, Анатолий! – смеется, но, чувствую, занята.
И все это не первый год.
– Анатолий, я замужем.
Я просто опешил. Как так? Почему‑то даже не подумал, что у человека семья, даже мысли такой не допускал. Позже немного о себе, фото. Желание больше узнать, спрашиваю:
– А как в семье?
– Анатолий, вы же знаете – всяко‑разно.
Как в боксе, когда удар пропускаешь. Забыть. Время проходит. Не удержался, зашел на работу.
– Здравствуйте, Наталья!
И опять все повторяется.
– Заходите, Анатолий!
А в голове: «Куда, Наталья? Что делать?» Не в своей колее. Женщина моей мечты, но из другой жизни, ну хотя бы десять лет, не отпустил бы, все бы смог!
Среди переговоров в эфире из динамика радиостанции донеслось:
– Орешник‑Район, 0052, Телешовка – 500! – Олег вышел на связь.
– 0052, работайте с кругом. Конец.
Я переключил радиостанцию на частоту «Круга».
После посадки молодой летчик, скрывая волнение, с восторгом доложил о выполнении первого самостоятельного полета по маршруту.
Все хорошо. От диспетчера МДП тоже замечаний нет.
По дороге домой опять Наталья и разговор с ней. Между прочим, с Олегом о полетах кое‑что, о конкретных делах. Завтра приехать: масло надо заменить, свечи посмотреть, почистить.
Приехал один, Олег на работе. Ему семью кормить, заработать надо, за полеты надо рассчитаться. Денег много надо. Потом деньги на семью тратить, потом жену одену, потом сыну велосипед куплю – сейчас все на полеты.
На аэродроме никого. Тишина, нежарко.
Расчехлил, открыл капот, все просмотрел. Моторама. Трещин не видно, противопожарная перегородка, узлы крепления моторамы, двигателя – все в норме. Шланги, трубки топливные, масляные, радиаторы – все без подтеков, все вроде бы неплохо. Карбюраторы, фланцы резиновые в порядке.
Провернул винт, запустил, прогрел, проверил свечи, отрулил в сторону от стоянки. Замена масла, обязательно что‑то на землю попадет, на стоянке пачкать не хочется.
Плоскогубцы, отвертка, хомуты, контровка. Работаешь как техник: отворачиваешь пробку, сливаешь масло в ведро прогретое, но не черное, как обычно на Ан‑2.
Детство. Река Медведица: лес, быстряк – плотва, окуни! Кузнечики, велосипеды, удочки! Мысли, мечты, которые здесь наяву через столько лет. Желание скорее школу закончить, в летное училище поступить. Почему‑то видел себя гражданским летчиком.
Як‑12, Ан‑2! На местном аэродроме пропадали, на летчиков как на инопланетян, смотрели: форма в то время какая‑то на них уж очень красивая была и летчики веселые, но какие‑то недоступные, из другого мира. Тогда все очень возвышенно воспринималось, и люди в форме – боги! И самолеты, все такие чистенькие, удивляли своей внешностью и изяществом! Як‑12А – вообще красавец: сине‑бледно‑голубой! После посадки подрулит к зданию аэровокзала, двигатель остывает, потрескивает. Кабина открыта, летчик в здании. Это и аэровокзал, и КДП с радиостанцией, и привод свой был, мачта антенны рядом торчала. Красивое поле с подстриженной травкой, и самолет как птица: широколапый и с распростертыми крыльями. Ну как об этом не мечтать?!
Самолеты строили, чертежи, описания в журналах находили. Кордовые модели‑копии: Як‑18, Ла‑5, Пе‑2. С самолетами хорошо знакомы были, но настоящий – это мечта. Это в четырнадцать, а позже, когда готовился в училище поступать, немного все по‑другому воспринималось: медкомиссию пройти, вступительные сдать.
Курсанты строем, форма выгоревшая. Самолеты Як‑18А летают – жаркое южное лето. Знойное бледно‑голубое небо. В училище не поступил, домой хоть не возвращайся. От ребят, аэроклубовцев, узнал, что такое аэроклуб, что там. И как туда поступить?
