Вторая жизнь
«Бекас»
Летчиков объединяет одна вещь – для каждого из них полет это путь, который он выбрал, который нужен, чтобы показать свое умение управлять временем и пространством в своей жизни. Самолет не просто бесплодная мечта, это необходимая часть вашей жизни, игнорируя которую, вы, по мнению некоторых авиаторов, проигрываете в человечности.
Ричард Бах
Прошло два года. Бросил все, самолет продал, машина два года в гараже стояла. Много чего за это время в голове прокрутилось, постепенно как‑то в норму приходил.
Вячеслав звонит:
– Толя, чем занимаешься? Летчик нужен поля брызгать!
Мелькнуло что‑то в памяти, пронеслось… Звонили, как‑то находили, предлагали. Позже, после 1995 года уже не приходилось слышать таких предложений. А работы много было, летного состава не хватало: Ан‑24, Ил‑76, Ан‑26 – нет, все. Хватит! Конечно, не до конца остыл: это на всю жизнь, как шрам. Потом, позже, когда все перевернулось и пришлось просто работу искать, сам в училище просился и ответ получил, как приговор: «Нет, поздно уже, у нас до сорока пяти». И сейчас этот звонок как из прошлого.
Защемило что‑то внутри, замелькало прошлое, как кадры, – дыхание перехватило.
– Але! Анатолий! Але‑е?! Ты слышишь? Привет!
В себя прихожу.
– Здоров, Славик! Слышу. Что там у тебя?
На сколько? На день? Два! Понимаю: сам он для этой работы не готов; здесь знания, опыт нужны. Колчин летал…
Слышал, похоронили Колчина… Он и Серега в аэроклубе на Л‑29 последние летали. Колчин – мастер спорта, неоднократный чемпион СССР по высшему пилотажу. Помню, как‑то читал о нем в «Крыльях Родины» еще тогда, когда на Ан‑26 летал. Серега из армии пришел, он тоже летчик от бога, так получилось: пришлось в свое время два летных училища закончить.
– Приезжай завтра. Полетаем, посмотришь!
А я моложе не стал. Работать надо – это не порезвиться, это не игра!
Приехал на аэродром, все вроде бы на месте, на стоянках наши – наконец‑то родные! «Бекасы», СП‑30… Серега уже полностью с новой работой освоился. Посмотрел аэроплан, который раньше особенно не вдохновлял. Поговорили – послушал. Особенностей вроде нет, аппарат простой, аэродинамика элементарная. Вопросы устойчивости, управляемости на уровне средней школы. Но весовая отдача на высшем уровне, удельная тяга тоже высокая.
Над конструкцией конструктор хорошо поработал, как инженер вижу. Раньше как‑то особенно не задумывался. Двигатель Rotax 912, толкающий трехлопастной винт, кабина учебно‑тренировочного самолета, минимум пилотажно‑навигационных приборов. В интернете вчера посмотрел руководство по эксплуатации и технике пилотирования: сейчас все есть, на бумаге уже и читать разучились. Все знакомо, особенных чувств не испытываю. Когда только сел в кабину, здесь что‑то из той жизни.
Ремни, замок защелкнул – подогнал поясной, наплечные. Гарнитура с микрофоном удобная, высотомер кремальерой на ноль выставил. Прибор скорости, вариометр: все основное есть! Аккумулятор, генератор включил: напряжение в сети на приборе, вижу. Смотрю, как земля из кабины смотрится. Серега сзади сидит, ждет. Пожарный кран: открыт, магнето 1–2: включил. РУД с малого – чуть‑чуть вперед. Все. Готов!
* * *
Запуск двигателя на любом самолете – это начало полета. Запуск происходит по‑разному. На Ан‑2: раскрутка инерционного стартера до определенных оборотов, до появления однородного высокого тона электромотора, который раскручивает тяжелый маховик, падение тока нагрузки на амперметре до определенной величины. Переключение с раскрутки на сцепление с коленвалом двигателя через муфту сцепления.
Визг сцепления: первые медленные движения лопастей винта, первые вспышки в цилиндрах двигателя – и, наконец, устойчивое горение топливно‑воздушной смеси и устойчивая работа двигателя. Обороты, необходимые для нормальной работы, давление масла, первые волнующие моменты и, наконец, спокойное наблюдение за работающим двигателем. И приятный знакомый, родной для слуха голос, который будет сопровождать тебя весь полет. Он будет разговаривать с тобой и будет послушно отвечать тебе на любое движение руки, которая будет лежать на секторе газа.
