Стратегия хаоса. Выйти из пепла
Мэвел‑Темпо задумчиво встряхнул ступку, прикидывая, достаточно ли получилось порошка. Решил, что достаточно. Он высыпал содержимое в котелок, добавил воду, какую‑то эмульсию и поставил на огонь. Ингредиенты настойки, которая должна получиться, простые. Сложность приготовления заключалась в соблюдении температуры и времени кипения. В результате получается пара пузырьков «памятной эссенции Гербента Ци‑Верта» прозрачно‑золотистого цвета с легким травянистым ароматом. Пары глотков настойки достаточно, чтобы успокоить путающиеся мысли и оживить воспоминания. Такое лекарство давали людям, выжившим из ума, и они снова помнили себя и свою биографию, могли внятно отвечать на вопросы. Еще эссенция избавляла от галлюцинаций, ночных кошмаров и просто успокаивала, позволяя отчетливо вспомнить даже давние события.
Однажды мальчишка‑ученик попытался сам приготовить такое зелье и, не спросив Мэвела, попробовал изрядную порцию собственного снадобья. Когда отшельник вошел в дом, сквозь дым от котла он увидел скорчившегося на полу мальчика. Он, подвывая, метался из стороны в сторону, одолеваемый кошмарами. Учителя он не узнавал. Лишь после того, как отшельник влил в рот ученику правильную эссенцию, тот успокоился и провалился в глубочайший сон. Мэвел ухаживал за ним несколько дней, прежде чем мальчик смог сам встать. Он лежал на кровати, то дрожа холода, то покрываясь потом, а отшельник приходил к нему каждые полчаса, проверяя дыхание.
И вот сейчас, спустя столько лет ученик Темпо лежал на той же самой кровати, восстанавливая силы, а учитель следил за его состоянием.
За шестнадцать лет их разлуки мальчик‑подросток стал совершеннолетним юношей. Он был истощен. Бледно‑серая кожа обтягивала кости и мышцы, удивительно развитые при такой худобе. Лицо вытянулось и очень отощало, глаза впали, нос заострился. Казалось, в этом теле не осталось ни капли жира, необходимого здоровому организму. Ловушка сильно прибила его, точнее – усыпила. Мэвел перестарался немного с защитой своего жилья. Хотя Афра предупреждала накануне без объяснения причины, что стоит сбавить охранную магию. Но отшельник отложил это дело, а после слегка запамятовал. Что ж, и у мудрецов бывают осечки. А сейчас нужно ждать. И Мэвел терпеливо ждал.
***
В воздухе витал приятный запах травянистых масел и тихо горящих дров. Что‑то мягкое и теплое укрывало Риста до груди. Некоторое время он просто лежал с закрытыми глазами, вдыхая приятный запах, наслаждаясь теплом и тихими звуками дома. Он не стал по привычке оценивать обстановку, ощупывая сознанием окружающее пространство. И так было ясно, что он в безопасности.
– Проснулся, наконец, – тихо с улыбкой произнес некогда знакомый голос, в котором чувствовалось любопытство.
Рист открыл глаза и посмотрел на отшельника. Тот стоял и лучился добродушием, по‑отцовски улыбаясь юноше. От своей улыбки, самостоятельно растянувшейся до ушей, у Риста свело скулы. По его меркам эти лицевые мышцы не сокращались уже несколько лет.
– Учитель Мэвел! – парень вскочил с постели и тут же сел обратно от внезапного головокружения.
– Тише, юноша. Еще успеешь напрягаться, – улыбка Мэвела стала еще шире и лучезарнее. Он присел на край кровати и приобнял Риста за плечи, как родного сына. – Ты уж прости старика. Переборщил с охранной ловушкой. Если бы знал, что идешь ты, весь такой впечатленный, то…
– То поставил бы боевую, – закончил за Темпо Рист, и они оба засмеялись. Когда парень учился у него, отшельник часто ставил боевые ловушки разного уровня скрытности и силы, проверяя навыки мальчика.
Тут Мэвел стал серьезным и, сомкнув плотно губы, что всегда делал, когда был чем‑то встревожен, внимательно посмотрел на парня. Тому, как и прежде, стало неловко под этим взглядом. Отшельник тяжело вздохнул и сочувственно спросил:
– Где же тебя так потрепало, мальчик? Будто корпуслоп прожевал и выплюнул в болото. Я несколько часов с тебя грязь сводил, сомневаясь, действительно ли это ты под слоем пыли. Хотя нормально помыться тебе все равно придется.
– Несколько часов? Сколько же я здесь пролежал? – удивился Рист.
– Да уже третья ночь идет, – ответил Мэвел и поспешил объяснить, увидев выражение лица парня. – Понимаешь, твой организм слишком слаб, видимо, ты очень долго был изможден. Вот и ловушка шарахнула так сильно. К тому же тебе катастрофически не хватало сна. Оправился от удара ты за четыре‑пять часов, а все остальное время просто дрых как младенец. Так ты скажешь, откуда тебя принесло?
Окончательно проснувшись, Рист понял, что действительно чувствует себя очень хорошо, намного более отдохнувшим и бодрым, чем когда‑либо. Парень рассказал бывшему учителю о том сером бесцветном месте, в котором он пробыл невесть сколько. Мэвел молча слушал, внимательно глядя на него. Хотя Темпо и назвал себя только что стариком, выглядел он молодо – по человеческой оценке лет на сорок пять, может, чуть больше. Какой же возраст у отшельника на самом деле, Рист не знал, но подозревал что где‑то за двести лет. Темпо был среднего роста, складным и ловким мужчиной. Он всегда коротко стриг волосы, чтобы не мешали и не торчали «ежиком». Добрые чуть раскосые глаза у него озорно блестели даже тогда, когда он сохранял серьезный вид.
Но сейчас маг выглядел будто бы встревоженным, слушая рассказ ученика. Рист показал ему флакон, который перенес его в Мир. Мэвел покрутил вещицу в руках и молча отдал юноше. Отшельник некоторое время сидел, не двигаясь, глядя в точку. Потом вскинул голову и, посмотрев на бывшего ученика, тихо сказал:
– Так значит, ты был в Мертвой Пустоши… понятно. Насколько я понял, ты пробыл там шесть лет. Удивительно.
– Мне показалось, что прошла целая вечность, – вздохнул Рист. – Там время будто стоит. По крайней мере, я не заметил хоть каких‑то признаков его течения.
– Ты прав, – Мэвел поднялся, подошел к окну и открыл створку, пустив свежий вечерний воздух в комнату. – Для Мертвой Пустоши время больше не течет. Все, что там есть, больше никогда не будет изменяться или жить. Люди, попадающие туда, обычные люди, я имею в виду, очень быстро теряют память и становятся частью этого места. Они больше не живут, но и не могут умереть своей смертью. Пока их не съедят…
– Да, я однажды видел одного, – содрогнувшись, вспомнил Рист. – Почему же я протянул там так долго?
– Я же сказал – обычные люди. Эфоры, как ты знаешь, чуть покрепче.
Смутившись, Рист покосился на учителя. Парень ведь был уверен, что свое происхождение смог скрыть от отшельника. Тот догадался, от чего покраснел его бывший ученик, и махнул рукой.
– Да брось ты. Ты способностями был одарен, а они говорили о тебе гораздо больше, чем твой язык. К тому же взрослел ты гораздо дольше, чем обычный мальчик. Сейчас тебе должно быть тридцать шесть лет, так? А на вид и по сознанию, по человеческим меркам, едва восемнадцать.
После короткой паузы Мэвел задумчиво произнес, обращаясь скорее к себе, чем к Ристу.
– Хотя шесть лет в Мертвой Пустоши – это даже для подготовленных эфоров высокого ранга многовато… – тут взгляд отшельника снова озорно блеснул, возвращаясь к реальности. – Ну ладно. Ты здесь. Жив и относительно здоров. По крайней мере, не калека, а это уже что‑то. Поднимайся, юноша. Будем постепенно делать из тебя человека и начнем с правильного питания!
– На это я согласен, – улыбнулся парень, аккуратно вставая с кровати.