Стратегия хаоса. Выйти из пепла

Он прошел за Мэвелом в центральную комнату, служившую одновременно гостиной, кухней, столовой и рабочим кабинетом. Весьма аскетичное убранство просторного помещения не мешало ему выглядеть очень уютно. Простая мебель стояла прижатой к стенам, образуя в центре свободное пространство с круглым ковром на полу. Шкафы и полки, скрывавшие почти все стены, ломились от книг совершенно разного содержания, горшков с растениями, шкатулок и сундуков с разной магической всячиной. На первый взгляд, здесь царил творческий хаос, но Рист готов был поклясться, что Мэвел знает расположение абсолютно каждой вещицы в доме. У отшельника была своя система порядка, но за годы учения парень так и не смог ее выявить.

Когда Рист оказался в гостиной‑кухне, нос уловил аромат свежеприготовленной еды, и желудок сразу же объявил громким урчанием о намерении съесть все запасы в доме. Мэвел махнул гостю в сторону стола и стула, на который тот сразу же плюхнулся, и достал из шкафчика тарелки. Через несколько томительных секунд перед Ристом оказалась тарелка с детской порцией похлебки и маленьким кусочком хлеба. Опередив поток негодования, нахлынувшего на парня, Мэвел сказал:

– Ты слишком долго питался не пойми чем. Причем в малом количестве. Твой желудок стянут, нельзя его раздувать сразу. Да еще и непривычной пищей, – отшельник говорил терпеливо, словно с маленьким ребенком.

Рист решил, что это вполне разумное замечание, и накинулся на еду. Опустошив тарелку невероятно вкусной похлебки, он понял, что отшельник был прав как никогда. Даже от столь малой порции желудок раздулся, будто бы парень и впрямь съел все припасы в доме. Но вместе с раздутостью по телу разливалось приятное ленивое тепло. Хотелось снова оказаться в мягкой постели и просто поваляться без дела, но желание пообщаться со старым другом и учителем пересилило.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Рист. – Мне кажется, что эта похлебка – самое вкусное, что ты когда‑либо готовил.

– Нет, – усмехнулся Мэвел. – Просто ты оголодал. Разве не помнишь, как раньше крутил нос от этого варева?

– Я? Да быть не может! – улыбнулся юноша. Шесть лет он питался безвкусной, иногда отвратительной едой, едва походившей на пищу. Так что теперь даже самая простая похлебка с постным хлебом казалась изысканным лакомством.

– Ну что, есть теперь в тебе силы поболтать и поведать моему любопытному слуху свою биографию? Ту часть, где ты убежал из Эллии и нашел меня, можешь опустить.

– Я не убежал! – возразил юноша. – Просто… упал, – смутился он.

– Упал! – Темпо захохотал. – Случайно вывалился из Эллии! Ах‑ах! Самого защищенного места в Мире, ха‑ха, окруженного непробиваемой магией! – продолжал заливаться Мэвел. А Рист уже сам сидел с улыбкой до ушей. – И как же тебя угораздило, юноша? Поскользнулся и свалился в дыру в заборе?

Когда они закончили хохотать, Рист сказал, все еще улыбаясь:

– Примерно так и было. Отряд собирался куда‑то на вылазку. Открыли портал напрямую из сада Эллии. Мне было очень интересно, сунулся слишком близко, и затянуло в портал. Через минуту появился отряд, но меня не заметили. Я ведь боялся, что меня накажут, и спрятался. А в обратную сторону портал не работал. Пришлось идти по лесу, искать какого‑нибудь отшельника, чтобы приютил.

Мэвел снова прыснул и проговорил:

– Иногда страшно подумать, как кардинально может изменить жизнь всего один поступок. Но оглядываясь назад, понимаешь, что иначе и быть не могло.

– Могло бы в моем случае, – возразил Рист.

– Это ты сейчас так думаешь. А вот пройдет пара‑тройка столетий, и поймешь, что твоего «сейчас» не стало бы без того «тогда», – полусерьезным и чуть насмешливым тоном произнес учитель. – Ну ладно, хватит философии. Утешь любопытство старика, Рист. Рассказывай, что с тобой произошло после ухода из моего дома?

Рист ненадолго задумался, собирая мысли в кучу. Все‑таки эссенция «Гербента Ци‑Верта» хорошо действовала. Он поудобнее устроился на ковре, опираясь спиной на большую подушку, и начал рассказ.

 

4. Воспоминания

Я никого не встретил по пути, пока шел от твоего дома. Нашел укромную полянку, перевел дух и телепортировался к краю деревни, где мы иногда покупали продукты на рынке. Некоторое время я шатался по улицам в надежде найти какое‑нибудь пристанище. И мне повезло. Я попросил дать мне работу в маленькой пекарне, которой владела одинокая женщина, хотя бы за плату едой. Женщине было тяжело самой таскать мешки с мукой и колоть дрова для печи, и она с радостью меня взяла в помощники. Даже выделила чердак – одну маленькую, но уютную комнатку. С моей помощью ее дела пошли на лад. Рена успевала выпекать больше хлеба и пирогов, чем раньше, и посетителей прибавилось. Так что и мне часто перепадали монеты.

Однажды в деревню пришли приспешники. Об их присутствии жители узнавали не раньше, чем открывали им дверь своего дома. Они искали детей со способностями к магии и предлагали родителям выкуп за них. Не знаю точно, как проходила эта «сделка», но уверен, что всегда в пользу инимов, независимо от желания родителей. Хотя были такие мальчишки, которые сами шли к ним по своей воле.

Когда двое в черных плащах и с бордовыми талисманами Силы в нарукавниках появились на пороге нашей пекарни, Рена пыталась их убедить, что в ее доме вообще нет детей, но безуспешно. В какой‑то момент я понял, что приспешники теряют терпение и готовы просто убрать женщину с дороги, я вышел к ним сам. Попытался драться, но только рассмешил. А один из них сказал, что «у мальчишки явно незаурядные способности в магии». В этот момент второй сковал меня какими‑то чарами и закинул на плечо, будто тряпичную куклу. Я видел, как они швырнули на стол пару крупных монет. Мы покинули деревню и куда‑то переместились. Меня скинули на пол и сняли чары. Я наконец‑то мог размять затекшие конечности.

Примерно десять мальчишек чуть старше или младше меня сидели у стен помещения, в котором мы все оказались. Судя по застарелому запаху, здесь когда‑то была конюшня, переделанная в казарму. По периметру расставлены кровати с жесткими тюками. Под потолком висели свечи, капая воском на пол. Какое‑то время все сидели молча и почти не двигались, пока в казарму не зашел человек, назвавший себя Кроусом – главным управляющим «в сем учебном заведении», как он сам выразился. Будучи невысоким, он, видимо, восполнял этот недостаток высокомерным взглядом. Он был без плаща, хотя стояла осень, но в толстой шерстяной рубахе.

– Дорогие мои! – приветственно провозгласил Кроус на удивление певучим голосом. – Всем вам оказана большая честь! Вас собрали, чтобы обучить магическим знаниям и боевым искусствам. Вы станете воинами, будете служить во имя справедливости. Там, где вы жили, будущего у вас не было. Кем бы вы стали? Конюхом или пастухом, знающим только, сколько дешевого вина вечером можно выпить? Или может быть пахарем, сжигающим спину от тяжелого неблагодарного труда под палящим солнцем? Мы же даруем вам возможность стать кем‑то значимым, а требуем взамен лишь послушания и усердия, чтобы наша совместная работа принесла больше плодов!

Пока хитрый Кроус запудривал нам мозги, я потихоньку рассматривал товарищей по несчастью. У некоторых загорелись глаза от пламенной речи инима, другие смотрели с сомнением, а третьи откровенно боялись.

– А если мы не хотим этой навязанной чести? – вдруг громко спросил мальчик с длинными волосами справа от меня. – Что, если мы не желаем учиться у вас, а хотим вернуться домой?