Высота вечной молодости

– Успокойся, и не ищи в себе страшных изъянов. Их нет. В свои сорок два ты выглядишь на тридцать с небольшим. Дело не в этом. Ты слишком надежная, слишком порядочная и слишком давно рядом с ним. Афанасьев явно заскучал, ему захотелось борьбы за новое счастье. То, которое досталось ему незаслуженно двадцать лет назад, он перестал ценить по глупости. И тут появляется Инночка – твой антипод. Она всецело занята преуспеванием, заставляет твоего Вадима соответствовать высоким стандартам и двигаться в нужном ей направлении, не помогая ему постоянно, как это делаешь ты, а требуя помощи. При этом так уверена в себе, к нему относится слегка свысока, давая понять, что до нее ему еще расти и расти. Простофиля Афанасьев не сталкивался близко с таким типом женщин. Вот по неопытности и решил, что она необыкновенно умна, красива и деятельна, но при этом совершенно беззащитна. Ну, не разглядел акулу в костюме золотой рыбки. Бывает. Говорю же, что глуповат. Дай ему время разобраться во всем, подожди, пока он не устанет от этой новой жизни. Дай ему возможность увидеть, что ее достоинства совершенно недоступны невооруженному глазу. Здесь финал предсказуем, даже, пожалуй, скучен. Я не зря столько раз выходила замуж.

– Ты думаешь, что Вадим в нее влюблен? – перебила подругу Вера.

– Да, конечно. Сейчас твой Афанасьев уверен, что влюблен. Мужчине достаточно увидеть красивые ноги, едва прикрытые мини юбкой, или внушительный бюст, и даже неважно, что силиконовый. Все – готово! Поэтому всякие Инночки, научившиеся этим пользоваться, процветают. Мужики считают, что они умнее нас во сто крат, но на самом деле – вечные дети, мечтающие о большой сиське, и чтобы погладили по голове и похвалили за их достижения и достоинства, которые они в себе так ценят, и принесенные ими блага, конечно же. И твой Афанасьев – не исключение, – проворчала Катя, всегда считавшая, что Вадим не достоин ее подруги. – Но перестань же рыдать, лучше представь себе, как ты теряешь голову от того, что у мужчины очень красивые ноги. Представила? Вот! Смешно для нас, но не для них. А его вдруг вспыхнувшая любовь пройдет очень быстро. Потому что здесь все искусственно. Она называет его «милый» и «любимый», а на самом деле понятия не имеет о любви, как, впрочем, и о других человеческих чувствах. Он думает, что безумно влюблен, но когда привыкнет к холеной кукольной красоте, купленной у хорошего пластического хирурга за солидный гонорар, и, наконец, увидит, что кроме этого яркого силиконового фасада в ней больше вообще ничего нет, кроме эгоизма, конечно, быстро разочаруется. Не рыдай, а лучше подумай, как будешь принимать его обратно.

– Но сейчас он разрушает нашу семью, Катя. Он собирается говорить со мной о разделе имущества. Он хочет оставить за собой бизнес.

– Еще бы! Без бизнеса он ей не нужен. Уж она‑то постарается откусить от пирога кусочек побольше и пожирнее. Этот вопрос будешь решать серьезно и только со своим адвокатом, и не иди у Афанасьева на поводу.

– Он попросил меня поговорить с близнецами. Я не представляю, как и что я буду им говорить. Я чувствую себя виноватой, хотя и не могу объяснить почему.

– Во‑первых, мальчикам уже по девятнадцать лет, во‑вторых, они заняты собственными проблемами, учебой, спортом. Поэтому эту новость они постепенно переварят, хотя, конечно же, будут очень переживать. А вот ты действительно виновата. Зачем ты согласилась поговорить с сыновьями? Так привыкла во всем облегчать ему жизнь, что не можешь остановиться? Не могу я понять этого твоего благородства! Это он собирается уйти из семьи, так пусть сам все и объясняет близнецам.

– Ты, конечно, права. Но я не была готова к такому разговору.

– Значит, позвони и расставь точки. Нельзя же так, Вера.

– Ты права. Но звонить я не буду. Я соглашусь на эту поездку в горы, и там мы все обсудим.

– Только пообещай не упустить из виду, что нужно быть красивой и мудрой и защищать свои интересы, позабыв о том, что вы одно целое. Сейчас для тебя Вадим – отрезанный ломоть!

– Обещаю. Я уже все поняла. Спасибо, Катя, ты вернула мне хотя бы способность соображать. Я позвоню тебе после поездки.

– Удачи. Буду ждать звонка, – сказала Катя, целуя Веру и прощаясь.

Весь следующий день Вера решительно видоизменяла свою внешность. Поклонница всего естественного, она из очень миловидной, но неброской женщины к концу дня превратилась в яркую симпатичную даму. Результат самой Вере не очень‑то нравился, так как это был чуждый ей стиль, но по взглядам мужчин на улице она поняла, что выглядит в их глазах довольно привлекательно. Она даже получила весьма сочный комплимент, едва ли приличный, но сказанный, явно, совершенно бескорыстно и от чистого сердца. Когда Вера в новом облегающем платье проходила мимо скамейки, с сидящими на ней мужчинами, один из них оценивающе посмотрел на нее, поднял большой палец вверх и изрек: «Фигурейшин охуэйшин!» Вся компания тоже подняла большие пальцы и закивала головами в знак согласия с мнением предыдущего оратора. Потом они сдвинули свои пивные банки, и один из них сказал, слегка заплетающимся языком: «За вас, мадам!». Вера сначала смутилась, но потом рассмеялась и пошла дальше чуть более уверенная в правильности своих преобразований. А ей самой в этой сложной ситуации очень хотелось измениться. Купленный для похода в горы спортивный костюм сочной окраски дополнил ее новый яркий образ. Продумав все до мелочей, она набила целый рюкзак. Столько одежды на два дня этой традиционной поездки Вера никогда не брала. Теперь она была готова к этому короткому путешествию в горы морально и материально. Рюкзак, конечно, был тяжеловат, но Вера всегда принадлежала к тому типу женщин, которые и коня на скаку, и в горящую избу…, да и понимала, что в этот раз будет больше разговоров, чем ходьбы по пересеченной местности.