Взаправдашняя жизнь

Автор: Рашит Мухаметзянов

Возрастное ограничение: 18+

Текст обновлен: 29.08.2024

Аннотация

Автор – профессиональный журналист. А это самая непоседливая профессия. Богатая на события и впечатления. Попробуйте посмеяться, порадоваться, погрустить и попечалиться вместе с его рассказами о нашей «взаправдашней жизни». Должно понравиться.

Взаправдашняя жизнь

Рашит Мухаметзянов

Редактор Юлия Эмм

Корректор Инна Алещенко

ISBN 978‑5‑0060‑6967‑1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Шура Шиш и другие

Шиш с оливковым маслом

Когда к власти в стране пришел Горбачев, обострился товарный дефицит. Но когда Шуру Шиша избрали председателем профкома Ташкентского кукольного театра, актерам стало полегче жить. Вот и спорь после этого, что не всё в нашей жизни зависит от вождей…

О профсоюзной карьере Шура никогда не мечтал. И ни на какую роль кроме кукольной не претендовал, пока сам же не взбаламутил народ на перевыборах профкома. Его задели слова, что сей комитет оказал содействие в выделении ему квартиры.

– Интересно получается, – возмутился он, – когда я стал лауреатом международного конкурса, мне по распоряжению правительства выделили квартиру – начальству стало стыдно, что живу в семейном общежитии. Но с какой стати профком приписывает это себе в заслугу? А другим бездомным актерам помочь слабо?

После этих слов те, кто дремал, проснулись. А кого измучил квартирный вопрос, оккупировали трибуну.

На собрании присутствовал некто от республиканского совета профсоюзов. Он попытался утихомирить страсти и заметил, что все делалось по закону, квартиру выделяют коллективу, а профком распределил ее Шишу. Но лучше бы не говорил это. В стране еще только намекнули про гласность, а в театре уже воплотили её в жизнь. Досталось всем – и профкому во главе с председателем, и директору театра, и даже властям, вместе с республиканским засланцем, которые повернулись к искусству задом, а к кукольному и вовсе стыдно сказать чем…

В итоге избрали председателем Шиша, а в комитет вошли сплошь бездомные актеры.

На следующий день Шура всерьез задумался: чем должен заниматься профсоюз в отдельно взятом театре? Отправился за советом к главному бухгалтеру, она до него лет двадцать председательствовала в профкоме. Но та, обиженно поджав губки, посоветовала лишь вовремя собирать взносы и перечислять их на счет Узсовпрофа. Шиш перебрал в голове друзей, которые могли бы помочь с советом. В сухом остатке остался лишь закадычный Семен Чернозёрский, работавший в солидной газете и имевший свое мнение по любому вопросу.

– Ценно не то, что тебя избрали профбоссом, а то, что ваш коллектив обрел свой голос, – изрек тот, раскуривая трубку с турецким табаком. Её он держал в руке точь‑в‑ точь как Сталин, судя по фильмам, сходству, правда, мешала одежда – джинсовая варёнка, только входившая тогда в моду. – Ты должен возглавить этот порыв и вот где у вас будет директор и все его присные, – Семен сжал свободный кулак так, что хрустнули костяшки. – Самим надо формировать репертуар, переходить на хозрасчет, чтобы получать процент с каждого спектакля…

– Какой процент, какой хозрасчет, – слабо возмущался Шиш, – мы на бюджете и глубоко убыточные. Грех на детях наживаться. Ты мне лучше посоветуй, как порадовать народ чем‑то хорошим, связанным с профсоюзом.

– А что нужно народу: хлеба и зрелищ. Понятно чего у вас не хватает. – Чернозёрский погасил трубку, вытряс табак в пепельницу и набрал номер телефона своего дяди. Тот недавно возглавил то ли магазин, то ли спецраспределитель со скромной вывеской «ПРОДУКТЫ». Меньшая его часть, обращенная к улице, была с обычными полупустыми прилавками, а большая, скрытая от не приобщенных глаз, напоминала, наверное, гастрономический рай. Поскольку там водились круглый год бананы, мандарины, крабы, осетрина, пастрома и прочие страшно дефицитные по тем временам продуктовые радости.

– Ну что ты, Семен, – сразу отказал дядя, – у нас же все на учете, за нами глаз да глаз, даже себе не удается взять лишний раз колбаски. Вам, журналистам, как раз надо почаще писать о том, что больше надо производить всего и всегда, а вы…

– Это не нам, а для кукольного театра, – прервал дядю племянник. – Мой приятель Шура стал у них профсоюзным боссом.

– Того самого – республиканского? К ним же едет с гастролями театр Образцова, так? –реакция дяди не оставляла сомнений насчет того, почему он работает в столь труднодоступном месте.

– Это что‑то меняет? – пристыдил Чернозёрский родственника.

– Таки да. Протяни трубку к уху того, кого ты назвал Шурой, я хочу иметь с ним знакомство.

В понедельник, в выходной, в кукольном театре царило у гардеробной небывалое оживление. В белом халате и кокетливо надвинутой белоснежной пилотке, Александр Вениаминович, так с этого дня многие стали величать Шуру, выдавал продуктовые наборы. Причем, ввел новацию – не в порядке живой очереди, а строго по алфавиту, чтобы не создавать ненужную толчею и путаницу.

Если перечислять все, что было в том наборе, то нынешнего избалованного обывателя этим перечнем не проймешь. Но на советского гражданина это произвело впечатление уровня «ступор». Где это видано, чтобы тебя одаривали за вполне разумные деньги икрой, сервелатом и даже оливковым маслом? Недовольными остались лишь директор с главбухом. Тонкий намек последней, что им полагается по должности двойной респект, заставил Шуру лишь пожать плечами.