Взаправдашняя жизнь

– Ну что сказать про виски – хорошо пьется, но по мне хорошая водка все же лучше, – задумчиво повертел в руках рюмку Голубев на новоселье. – Ничем вы меня не удивили. Да и пил я ее уже, когда ездил на Олимпиаду в Москву. Но вот что вам, дилетантам, любителям западных этикеток, надо знать про водку: её надо уметь пить. Обязательно охлажденную. Причем все зависит от закуски – с икрой у неё один вкус, с салом другой, с грибами третий, а с селедкой и мелкими колечками лука вообще райское наслаждение…

Володя философствовал за столом, вокруг которого собралась тесная компания. Один Чернозёрский, раздобыв шахматную программу, сражался с ней за компьютером. А Шура загрустил после очередной рюмки.

– Деньги не могут принести счастья. С раннего утра до ночи ношусь по делам. Детей не вижу, жену обнять не успеваю, книг не читаю. Как белка в колесе. Хорошо вы пришли, отдохну душой, а потом опять начнется гонка.

– Ладно, не расслабляйся, – подсел к Шуре после проигрыша Семён. За компьютер сразу уселся Голубев.– Ты прежде детей в своем кукольном театре развлекал, а сейчас мы с тобой новую экономику создаем. Почти полсотни человек на нас с тобой работают. Имеют хорошую зарплату, сыты. И это в то время, когда хреновенько многим живется. Вот о чем ты должен думать!

– Я когда играл в театре, мне нравилось, как реагирует зал на спектакль. Меня завораживала его энергетика, реакция на нашу игру. А теперь у меня душа ноет. И ни водкой, ни виски ее не заглушишь, – быстро пьянел Шиш. – Опустошает бессмысленная гонка за деньгами. Она не может быть смыслом жизни. То, чем мы занимаемся, никакая не экономика, а самая настоящая спекуляция – берем за одну цену, а перепродаем втридорога!

– Это прибавочная стоимость, основа экономики – устало оборонил Чернозёрский, по всему этот спор с Шурой шел давно и безрезультатно.

– Деньги не могут быть смыслом жизни, а что может, разъясни? Всю жизнь ломаю голову над этим, – глотнув водки, придвинул стул поближе к Шишу Александр Файнберг. Тема, видать, задела его, известного ташкентского поэта.

– Сразу и не ответишь, – растерялся тот. – Но деньги точно не должны быть!

– Старик, может ты знаешь? – развернулся Файнберг к сидевшему напротив Олегу Рогову. В компании он был старшим по возрасту, причем с большим отрывом. Обладал проницательным умом. Говорил редко, умел слушать, примирить спорящих.

– Не знаю, – посерьёзнев ответил тот. – Лучшие умы человечества ломали голову над этим вопросом, пока безрезультатно. По мне, каждый сам должен для себя определять. На день, на год и далее… Хотя и это не обязательно. На надгробном камне у каждого будут две даты, а между ними, наверное, смысл затаится.

– Мне понятно, когда речь идет про смысл, а точнее цель жизни у таких гениев как Ньютон, да Винчи, Дарвин, Пушкин… А если не дано стать с ними вровень, живи проще и задачи ставь по силам, иначе надорвешься. Так что, Шура, успокой свою душу, зачем тебе популярность на весь мир, мы с тобой итак хорошим делом заняты, – приобнял Чернозёрский приятеля.

– С популярностью, действительно, иногда презанятные вещи происходят в мире, – задумчиво прищурился Старик. После этого он обычно выдавал очередной парадокс. – При жизни Дарвина его книга, кажется, о формирование перегноя под воздействием червей превзошла по популярности главный труд «Происхождение видов». И до сих пор переиздается. Хотя к смыслу жизни это, скорее всего, никак не относится.

– Я выиграл! – неожиданно вскочил со стула Голубев. – У машины с железными мозгами! Учись! – хлопнул он по плечу Семёна. Тот подошел к монитору. И тут же кисло пробурчал. – Это самый слабый уровень. Попробуй посложнее, – и поставил на максимум.

Вновь разлили вразнобой – кому водку, кому виски…

Позже всех присоединился к компании замредактора Гена Любезный, когда закончил дежурить по номеру. Сообщил, что в «Правде Востока» новогодний вечер решили не устраивать, практически все отказались на него скидываться… Рассчитывали на премию, но подписка уменьшилась в разы…

– Семён, это же твоя родная редакция, раскошелимся? – обернулся Шиш к Чернозёрскому.

– Давай над этим подумаем завтра, – ушел от ответа партнёр…

«Шанс» оплатил счет на празднование Нового года. Накрыли столы в зале совещаний. Не поскупились на редкостные тогда еще бананы, мандарины, икру, красную рыбу и прочие деликатесы. На столе рядом с узбекскими винами стояла только появившаяся тогда в стране «Смирновская» водка.

– А знаете как рекламировали её прежде? – захлебывался от восторга среди празднично разодетой публики Голубев, держа бутылку в руке. – Выходила газета с абсолютно чистой страницей, а в самом низу мелким шрифтом было написано «Смирновская водка в рекламе не нуждается»!

Открыл вечер Одиссей Анастасович, главный редактор газеты. Говорить он умел. Но на этот раз был сух, краток и не весел. Его отставка была лишь делом времени. Накануне вышло постановление о смене статуса газеты на орган Кабинета министров. Правда, ее учредителем после запрета компартии считался весь коллектив, но на это решили не обращать внимание.

После первого тоста столы заметно опустели. Многие из сидевших, не особо таясь, прятали в сумки и пакеты бананы, конфеты и прочую снедь. «Детям понесут», – догадался Шура. Пришлось ускорить доставку заранее заказанных в кафе плова и шашлыка, добавив дополнительно салаты и прочую закуску.

– Кажется, зря мы все это затеяли, – наклонился к уху Старика Семён. – Больше похоже на поминки.

– Это и для меня потрясение, – согласился тот. – Но порадовать детей – хорошее дело. Так что не переживай, народ начнёт скоро оттаивать. Все же новогодний праздник…

Грустным и тяжелым выдался тот 1993 год. В Узбекистане ввели карточки на самые ходовые товары по фиксированным ценам. Отчасти спасали ситуацию кооперативные магазины, но здесь и цены были ломовые. Стабилизировать спрос попытались введя так называемые сум‑купоны для защиты от избыточной рублевой массы. Но ситуация стала понемногу выправляться только на следующий год, когда провели деноминацию 1: 1000 и ввели собственную валюту – сумы…

В самом начале следующего года устроили грандиозную проверку «Авиаброкеру». Пришли и в «Шанс», помотали нервы, хотя нарушений не нашли. Но партнерам досталось – у них сменилось руководство. Причина масштабного наезда – отжимали не столько успешный бизнес, как сам канал внешней торговли. Это сразу отразилось на закупках в Дубае, они пошли по другим каналам, минуя «Шанс». Сникла торговля, приносившая фирме более половины дохода. Появились желающие тоже самое проделать и с кабельными сетями. Предлог был простой – отсутствует реклама на государственном языке – это в лучшем случае, чаще просто домоуправления расторгали договор без объяснения причин. Но благодаря негласной поддержке Мухина, часть сетей удалось вернуть обратно. Если изобразить графически развитие «Шанса», то до середины 1993 года линия круто поднималась вверх, потом заюлила, как на скользкой дороге, а с 1994‑го поползала почти отвесно вниз.

У вчера еще успешных Шиша и Чернозёрского начались тяжелые времена. Опустели видеосалоны. Бывали дни, когда не заключалась ни одна сделка. В такие дни Семён часами играл в шахматы с компьютером, а Шура время от времени прикладывался к припрятанной бутылке водки.