Я человек
Слава обернулся через плечо, и его банда из двух пацанов и девчушки с косичками расступилась. Я их и не заметил. Действительно, за ними сидела собака. Кончики ушей практически сравнялись с детскими плечами. Это не собака, а самый натуральный медведь! Или медведица… Простите, а куда я должен его засунуть?
Не первый случай, когда ребятишки мне пытались всучить животину: то котёнка, то щенка, то голубя. И где они их находят? У меня на лбу, что ли, написано «пристанище для бездомных скотин»? Или, может, они ко всем так? Я никогда в жизни не подкармливал птиц и кошек на помойке, не держал собак. Куда мне? Я сам пожрать периодически забываю и в целом недолюбливаю животных. У меня есть на то причины!
Во времена счастливого детства у меня жил кот, типа невский маскарадный, но по факту, русский помойный. Маменьке навязали котёнка на работе, и она притащила его домой.
Я хотел дать ему кличку Черч, а батя – Шнырь. Мать посмотрела на нас как на больных и назвала кота Диор. Через полгода я осознал, что его истинное имя – Гнида. Данная сволочь всегда считала, что я живу у неё, а не наоборот. Диор гадил в мои кроссовки от адидас (конкуренция брендов вышла на новый уровень), а я отрезал коту усы. Я за эти кроссовки, между прочим, месяц мыл посуду каждый день!
Сбежал Диор во время очередной поездки на дачу и не вернулся, слава богу. Я больше не находил коричневых подарков в обуви. После этого исчадия ада меня не посещали мысли завести себе скотину. Когда я расстался с девушкой, то проскакивала идея приобрести каких‑нибудь рыбок, чтобы мелькали перед глазами. У них есть одно огромное достоинство – помалкивают. Однако мой запал оказался коротким, чересчур много возни. Скажем дружно: «Нафиг нужно!»
Собака заскулила, я глянул на неё. Она поднялась на лапы и отряхнулась, вывалив розовый язык наружу. Забавная мордаха. Хвост завернулся кольцом и загулял туда‑сюда. Разноцветные глаза, волчий окрас, густая шерсть, но относительно чистая. Знатоком быть не нужно – хаски.
– Он, наверное, потерялся, – заключил я. – Или она…
Слава пожал плечами.
– Он, – вмешалась Дашка. – Мы его сегодня тут нашли. Лёшка и Петос купили булочку, он поел. Я конфетами с ним поделилась. Всё ест!
Мне захотелось хлопнуть себя ладонью по лбу, но я воздержался. Не то чтобы я хорошо разбирался в собаках, но ребяческая забота меня порой убивала. Глубоко втянув воздух, мысленно процитировал Куплинова[1]:
«Я кирпич, я снег, я плинтус. Спокойно».
И выдохнул. Откуда детям знать, что собак нельзя конфетами кормить?
– Мне мама не разрешила его себе взять. – Дашка потрепала пса по голове.
– И мне, – добавил Слава.
Лёшка и Петос поддакнули.
Действительно…
Дашка опять погладила пса по голове:
– Он хо…
– Так, – оборвал я, вручив зонтик Дашке.
Она взяла и прижала его к груди, как будто он самое ценное, что ей доводилось держать. Сейчас мне только не хватало фуфайки в ухо про то, какой пёсик чудесный, прелестный, в обрамлении детских соплей. Я хотел присесть на корточки, но ощутив экстремальное натяжение джинс на заднице, встал на одно колено. Потом постираю. Дети скучились вокруг меня.
– Привет, медведь! – Я протянул руку псу, тот обнюхал и облизнул мои пальцы. Ошейника у собаки нет, но он точно когда‑то был, шерсть смята. В нос заскочил запашок псины. Жить можно, случалось и похуже нюхать. Далее я заглянул в уши, мне облизали лицо. Лучше не думать, что пёсик успел покушать помимо булочки и конфет. В пасти полный комплект коренных зубов, а морда детская. Молодой ещё, месяцев десять навскидку, плюс‑минус. Почесав пса, я аккуратно завалил его набок и осмотрел пузо. Травм не отметил. Пёс вилял хвостом, словно тот у него на батарейках. Хлопчик, но без причиндалов. Тысяча процентов: домашний.
– Что вы ищете? – Дашка присела рядом.
– Клей‑мо.
– Ааа… – протянула она, будто понимает, о чём речь.
Клеймо отсутствовало. Хреново, но не катастрофично. Я отряхнул руки, поднялся и достал телефон из кармана.
– А теперь что? – Дашка продолжила чесать пса, тот прикрыл глаза, как бы говоря: «Чеши меня полностью, человек».
– Сделаю фотографию и выложу объявление в интернет. Его точно ищут, – ответил я, наведя камеру на собаку. Щёлк – и готово.
– А это долго?
– По‑разному. – Я пожал плечами. – Моё дело маленькое. Сочиню объявление, его увидят хозяева и заберут псинку на родину.
Дети синхронно вздохнули и повесили нос. Им трудно донести, что псу тут не место. Я забрал зонтик, попрощался и вышел на улицу.
3
Воздух насквозь отсырел, дождь налетал порывами, от бурного ветра зонтик выворачивался наизнанку. На четвёртый такой выпад я сложил его: толку всё равно нет. Я надел капюшон на голову и затянул завязки до предела. В голове закрутилось творчество Сергея Есенина, которое за пределами школьных учебников литературы. Ещё так хорошо нараспев звучит:
Осень гнилая давно уж настала,
Птицы говно начинают клювать…
[1] Российский ютубер.
