За светом маяка

– В этом году я тоже тут впервые, пришлось обосноваться в другой стране, пока передвижение не стало более‑менее возможным.

 

В этот момент мимо проходил хозяин кафе.

– Мой дорогой друг, ты все‑таки решил выбраться из своего зазеркалья и насладиться ароматом ускользающей осени? – он похлопал по плечу ее нового знакомого.

– Ты как всегда проницателен, Макс! Сегодня необычайное солнце, будет чертовски несправедливо упустить такую возможность! – его брови чуть вздернулись, а взгляд слегка коснулся ее глаз и вновь вернулся к ресторатору.

– Я рад, мой друг, очень рад. Всегда приятно наблюдать за рождением новой жизни! – подмигнув, ответил владелец ресторана и убежал, сопровождаемый непринужденным смехом товарища.

– Как интересно он говорит. О какой это жизни, вы случайно не знаете?

– О самой настоящей. Мой друг обладает уникальным талантом ощущать малейшие проявления жизни. В каждой детали вокруг он замечает то, что большинству в современном мире уже неподвластно.

– Вы всегда говорите загадками? – она сложила руки на груди и посмотрела на него с легким возмущением.

– Возможно, а вас это смущает? – он принял точно такую же позу и изобразил выражение ее лица.

 

Она вздохнула, а затем, махнув рукой, ответила:

– Пожалуй, не сегодня. Иногда, наверное, все мы любим ребусы. А я и вовсе в последнее время ощущаю себя участницей викторины. Так что одной загадкой больше, одной меньше.

 

Она откинула с лица прядь волос, а затем добавила:

– Вы называете друг друга друзьями, а давно знакомы?

– Трудно сказать, давно или нет, но определённо могу назвать его своим другом. Познакомился с ним, когда это место было еще только амбициозной мечтой. Но уже тогда я был уверен, что у него все получится.

– Вы обладатель уникальных магических способностей? Тайны, предсказания – это, похоже, ваш конек, – сказала чуть ехидно.

– Пожалуй, вы мне льстите, – ответил он, поглаживая себя по волосам и улыбаясь. – Все гораздо банальнее: увлеченность этой идеей настолько пронизывала всего Максимилиана, что трудно было усомниться в его успехе. Человек, несущий в своем сердце такой огонь, обречен быть счастливым в любых обстоятельствах.

– Да, это трудно не заметить. Что ни говори, а иногда бывает необходимо погреться у такого огня.

 

Чем дольше они разговаривали, тем более странным казался ей этот диалог. Как‑то слишком быстро и слишком легко их разговор приобрел непринужденную форму. А возможно, она просто отвыкла от такого общения с посторонними? Но при этом не менее удивительным было то, что она вдруг испытала давно забытое ощущение близости. Сродни тому, которое чувствуешь, встретив приятного попутчика в долгой дороге. Ощущение близости, которое вскоре сотрется и исчезнет навсегда. Ощущение, которое вызывает желание быть особенно откровенным, не испытывая при этом ни малейшего страха. Она еще раз внимательно всмотрелась в его лицо. Оно вдруг показалось ей как будто знакомым, хотя она была точно уверена, что не могла нигде видеть его раньше. Особенно ее поразили его глаза.

– Вы так пронзительно смотрите, что начинаю сам себя в чем‑то подозревать, – сказал он.

– Простите, я часто забываюсь, когда встречаю новые интересные лица. Хочется познакомиться с каждой деталью, – она слегка склонила голову, снова пристально всматриваясь в его лицо.

– Профессиональный интерес? – он тоже чуть склонил голову и слегка прищурил глаза.

– Скорее, душевный порыв.

– Надеюсь, вы не сотрудник полиции?

– А вам есть что скрывать? – она удивленно вскинула брови.

Но, увидев, как он отрицательно мотает головой, подняв при этом руки, продолжила.

– Нет, – ее взгляд пробежался по идущей мимо паре влюбленных. – На лице каждого из нас всегда можно найти много интересных загадок или историй. Люблю иногда всматриваться в прохожих, отмечать уникальные для каждого черты, замечая отраженный в них опыт. Но теперь, к сожалению, все меньше возможностей для таких наблюдений.

– Как приятно встретить человека с таким неподдельным интересом к людям. Но вы правы, сейчас многие все чаще убегают в иную реальность, сторонятся и даже боятся друг друга. Человек воспринимает другого как угрозу. Мы все больше закрываемся и отдаляемся друг от друга.

– Трудно упрекать в этом кого‑то. Люди напуганы. Многие еще не оправились от потерь и переживаний. А когда долгое время живешь в страхе, потом бывает трудно сбросить его с себя. Это состояние становится привычным, будто врастает в тебя, а самое смешное, что кажется самым безопасным, – она вновь повернула голову, оглядывая проезжающие мимо автомобили.

– Вы говорите об этом с привкусом собственного опыта. Вас это тоже коснулось?

– А вы всегда настолько глубоко погружаетесь в беседу с незнакомцами?

– Скорее, с незнакомками… Шутка! Хотя, возможно, и не совсем. Наверное, осенняя переменчивость и новые реалии заставляют быть более откровенным, когда встречаешь по‑настоящему интересного собеседника. А если честно, я плохо переношу одиночество, которым теперь будто пронизано все вокруг.

– Значит, вам чуждо одиночество? – она слегка постучала пальцами по столику.

– А вам разве нет? Мне показалось, вы, как никто другой, нуждаетесь в том, чтобы быть в эпицентре событий.

 

Это замечание показалось ей удивительным, ведь в последнее время ей все труднее было оставаться наедине с собой, и все чаще она спешила накинуть на себя суету пускай и нелюбимого больше города и переключить внимание на наблюдение и зарисовки. Окружающий шум слегка приглушал ее мысли и переживания, помогая выбираться из заточения. Но она ответила:

 

– Не знаю. Мне интересны люди, люблю наблюдать за ними, люблю красоту человеческих лиц и образов. Люблю общаться, но не выношу в этом чрезмерности. Устаю от необходимости близко контактировать с большим количеством людей, в толпе начинает болеть голова. После подобных встреч могу час провести в душе, будто смывая с себя общение. Трудно правильно объяснить. Я не социофоб, скорее – консерватор. Время наедине с собой тоже ценю. Мне необходима тишина, чтобы восстановиться, услышать собственный голос. Иногда этого времени мне нужно достаточно много. В общении мне важна глубина, а не гонка за количеством и регулярностью. А до настоящей глубины доплывает далеко не каждый.

– Неужели не боитесь утонуть? – он пристально взглянул ей в глаза.