Забирая Еву

– Заходи, – рычит, буквально заталкивая в свой кабинет.

Как только за нами закрывается дверь, Егор притягивает меня к себе, накрывая мои губы жестким поцелуем. Меня злит его напор и упрямство. Оттолкнув, выпутываюсь из его рук, отходя на безопасное расстояние.

– В чем дело? – его голос обманчиво тих и спокоен, а в глазах сгущается тьма.

– В том, что ты оказался женатым мужчиной, – голос дрожит от раздирающей злости.

Молчит. Только прищуренный взгляд скользит по моему телу.

– А я то голову ломаю, куда ты делась, – с его губ срывается смех, когда он запускает пальцы в волосы.

А мне так противно становится. Значит, для него это в порядке вещей. Жена дома, любовница на работе.

– Егор Анатольевич, мне нужно срочно уехать. Давайте договоримся, что забудем о прошлой ночи, как о досадном недоразумении. Мы же взрослые люди. Надеюсь, на нашей совместной работе это не скажется, – изо всех стараюсь сдерживать свой голос, чтобы не сорваться на плач или крик.

– Досадное недоразумение? – его голос пугающе тих.

Егор кивает сам себе, а когда возвращает ко мне взгляд, в его глазах нет ни единой эмоции.

– Я не буду принимать твои слова всерьез. Ты обижена, и все неправильно поняла. После планерки поужинаем и я все тебе объясню.

Мне надоело происходящее здесь. Я хочу покончить с этим.

– Я могу идти?

Он опускает задумчивый взгляд на циферблат часов.

– Скажи Нине, пусть зовет всех на планерку.

Выхожу из кабинета, и нахожу дезертира на своем месте. Увидев меня, Нина подскакивает и, схватив меня за руку, утягивает в сторону кухни.

– Ты зачем пошла к Колесникову?! Я ж тебе показывала, что шеф у него, – шипит приятельница, закрывая за нами дверь.

– Потому что я ни черта не поняла из твоих подсказок, шифровальщица!

Нина закатывает глаза с досады.

– Что он сказал? – присаживается за стол, внимательно глядя на меня.

Пожимаю плечами. Не знаю, как относится к его словам.

– Говорит, что я неправильно все поняла, хочет вечером встретиться.

– А ты?

– Не верю я ему…

Нина удивленно таращится.

– Был бы таким правильным, развелся бы прежде, чем крутить роман со мной.

– Я бы на твоем месте выслушала бы его для начала, – заявляет Нина, с донельзя деловым выражением лица.

А я начинаю заводится от ее умозаключений.

– У меня есть единственное табу, Нина. Женатый мужчина. Потому что маму мою угораздило влюбиться в такого. После пятилетнего романа он оставил ее на улице, беременную мной, вернулся к женушке ненаглядной, – прячу взгляд от нее. Не объяснить почему, но чувство стыда накрывает меня с головой.

– Вот оно как…тогда понятно, чего ты так перепугалась, – задумчиво протягивает Нина.

Поднимаюсь из‑за стола, понимая, что пора идти на планерку.

– Ладно, только смотри дров не наломай.

Кивнув, выхожу из комнаты.

***

Планерка проходит спокойно. Я стараюсь не поднимать на него глаз, методично рассматриваю свои руки, сложенные на коленках. Егор меня будто не замечает. Единственная фраза, брошенная мне в конце собрания об обещанном производстве, которое передадут завтра в отдел. По завершению планерки Егор как назло оставляет у себя Колесникова. Я же спускаюсь с ребятами на парковку и остаюсь в одиночестве дожидаться Кирилла Александровича. Спустя пятнадцать минут зам, наконец‑то, подходит ко мне.

– Пойдемте, Ева Сергеевна, – улыбается, пикая сигналкой.

Спешу за ним следом, думая о том, как лихо может повернуть жизнь. Никогда бы не подумала, что буду так рада остаться в компании Колесникова.

Устроившись на переднем пассажирском, чувствую, как вибрирует мой телефон из сумочки. А когда Кирилл проезжает мимо парадного входа, замечаю Егора, стоящего у дверей. Наши взгляды встречаются. Я вижу, как дергается мускул над его верхней губой, вижу, как заходят желваки на скулах. Злой. Опускаю взгляд, и спешу отключить мобильный. Кирилл всю дорогу не замолкает. Говорит о новинках в прокате кино и о том, как ему нравится с друзьями выбираться по выходным на рыбалку. А я просто пялюсь в окно, тратя все силы на то, чтобы не расплакаться.

Спустя сорок минут я наконец‑то дома. Скинув обувь и сумку в прихожей, обессилено падаю на кровать, зарываясь лицом в подушках. И лишь сейчас я позволяю истерике взять вверх. Сжавшись в комочек, реву во весь голос. Так, чтобы вся боль ушла, чтобы больше не думать, не вспоминать о нем.

Вдруг раздается дверной звонок. Вздрогнув, поднимаюсь с кровати. Кто это? Брат обещал приехать на днях, забрать мою машинку в ремонт. Поднявшись с кровати, кутаюсь в халат.

В коридоре перед зеркалом вытираю слезы и поправляю потекшую тушь. Вид все равно побитый, но хотя бы без черных полос на лице.

Распахнув дверь, замираю. На пороге стоит Егор. Молчит и так смотрит на меня пронизывающе. Интуитивно отступаю назад, посильнее запахивая полы халата. А он в комнату проходит, словно к себе домой.

– Я смотрю, ты быстро провожатого себе нашла, – цедит сквозь зубы.

А я только сейчас в себя прихожу. Поправляю волосы, поднимая на него холодный взгляд.

– У тебя что‑то срочное?

Если бы тоном голоса можно было убить, то он бы сию минуту был мертв. Я смотрела на него как на чужое, никчемное существо. Как бы сильно он мне не нравился, простить подобного я не смогу.

Ему больно. Неприятно видеть меня такой.

– Ева, прекрати, – зарычав, наступает на меня.

– Егор, – выдыхаю устало, выставляя перед собой ладонью. – Езжай к своей жене.

Его взгляд становится злым.

– Я там, где хочу быть.

Мне плевать на его слова. Пусть оставит их жене.

– За тобой там соскучились. Сюрприз тебе готовят, – улыбнувшись, складываю на груди руки.

Он кривится. Снова делает шаг, пытаясь стать ближе. Только между нами слишком высокая стена. Ему не перебраться.

– Но я ведь здесь, а не там. Не заметила? – с каждой минутой градус его раздражения растет с геометрической прогрессией.