Запретные дали. Том 1

Тут «строгая врачебная интеллигенция» с головой вдарилась в бредовые рассуждения, касаемые вечного вопроса: «Трепетать или не трепетать?». Слушая это, Себастьян был готов заплатить «строгой врачебной интеллигенции» любые деньги, лишь бы та прекратила свои безжалостные манипуляция, властно наклоняя в разные стороны, отчего по телу разносилась волна болезненной скованности, а еще щедро доплатить, чтобы наконец‑то заткнулась и желательно навсегда.

– Больно, Мартин!.. – надрывно простонал Себастьян, – Очень больно!..

– Всецело отдаемся болезненно‑приятному ощущеньицу… – отрешенным голосом произнес Мартин и вдруг неожиданно гаркнул, в два раза сильнее нажав на взвывающую поясницу – Ты как спину умудрился сорвать, бестолочь истерическая?!

– А приходи в поле работать, – закричал в отместку Себастьян, силясь увернуться из‑под беспощадных рук, – на собственной шкуре узнаешь, как это делается!

– Успокоились‑успокоились!.. Немедля успокоились!.. – озабоченно загомонил Мартин, нарочито‑медленно возвращая Себастьяна в вертикальное положение, – Всю округу перебудишь своими истерическими криками… Сейчас тихонечко расслабились… Стоим смирненько и ничего не боимся…

Чертыхнувшись про себя, Себастьян хмуро покорился. Мартин грубо провел указательным пальцем прямо по напряженному позвоночнику, да так стремительно быстро, что у Себастьяна дыхание перехватило.

– Больно! – обиженно заныл Себастьян и резко замолчал от устрашающего хруста.

– …А если вдруг дернешься, – сурово парировал Мартин, возвращая голову Себастьяна в прежнее положение, – то я ненароком сверну тебе шею… Нукась, расслабились хорошенечко! Вдох‑выдох!..

Себастьян настороженно замер и, на всякий случай, крепко зажмурился, а почувствовав, как безжалостные пальцы властно оплетают его голову, еще и принялся читать про себя оберегающую молитву, но был сбит на полуслове страшным рывком с последующим хрустом.

Болезненно взвизгнув, Себастьян испуганно застонал и неожиданно понял, что лишается чувств.

– Тихо‑тихо!.. – засуетился вокруг него Мартин, – Не падаем в обмороки!..

Под напором неприятных хлопков по щекам Себастьян нехотя открыл глаза и сквозь туманную пелену увидел прямо над собой мертвенно‑белеющий лик в обрамлении взлохмаченных кудрей и с огромными нечеловеческими глазами.

– Просыпаемся‑просыпаемся!.. – сухим врачебным тоном потребовал Мартин, продолжая настойчиво лупцевать по щекам, – Приходим в чувства!..

Медленно утопая в завораживающей глубине ярко‑синих нечеловеческих глаз, преисполненных таинственного свечения сиреневого блеска, Себастьян принялся изучающе всматриваться в невероятно‑прелестные черты кукольно‑красивого лица, – «А Мартин похож на кота… – расплывчато подумал он, – На тощего растрепанного кота… На кота… Говорящего кота… Глазастого кота… На сказочного кота… На кота или на… Черта?!».

Мартин блеснул нечеловеческими глазами и лукаво усмехнулся.

– Господь Всемогущий! – заверезжал Себастьян и, трясясь всем телом, принялся было вслух читать оберегающую молитву, но вдруг понял, что напрочь забыл все слова и принялся осенять себя размашистым крестным знаменем, сердечно моля Всемилостивого Господа уберечь от «синеглазой нечисти».

– Эй‑эй! – отскочил от него Мартин, – Ты чегось это?!

Вместо ответа, Себастьян усилил свое рвение и замолк лишь тогда, когда «синеглазый черт» сифанул ему изо рта водой.

– Ладно там, в трепетании кричат всякое‑разное, – ворчливо молвил Мартин заикающимся тоном, – ладно, когда оттрепетав творят невесть что, но… но… но чтоб… и… и… и такое!.. Или ты никак до сердечного приступа меня довести удумал?!

– «Привиделось…», – облегченно подумал Себастьян, завидя привычную «строгую врачебную интеллигенцию» и поспешно утеревши мокрое лицо, виновато улыбнулся и пожал плечами.

– А чегось тогда пугаешь? – сердито произнес Мартин и плеснув на ладонь из вазы поспешно отер себе лицо, – Да уж, дружочек, с тобой каши не сваришь, а нукась!..

Подняв Себастьяна с пола, он начал упорно растирать ему то уши, то виски, и убедившись, что «бестолочь истерическая» в порядке, вновь принялся прощупывать ему хребет, подкрепляя свою деятельность невнятно‑заикающимся бормотанием.

В это время Себастьян не на шутку задался вопросом для чего собственно «строгой врачебной интеллигенции» теперь вздумалось считать ему позвонки, раз по десять перепроверяя подсчеты. Довольно скоро он пришел к единственному правильному выводу а именно, порешил, что таким несуразным образом «строгая врачебная интеллигенция» просто‑напросто решила протрезветь.

Себастьян не стал мешать осуществлению этого благого стремления и послушно замер. Закончив с подсчетами и в тысячный раз убедившись, что все верно, Мартин, наконец‑то, убрал руки, но лишь для того, чтобы огорошить очередной несуразной командой.

– Сбегай‑ка за угол, дружочек, – приказал он участливым тоном, – сбегай‑сбегай, облегчи, так сказать, душу… И тебе спокойнее будет, и мне заодно…

Себастьяну не очень‑то хотелось, но в данном случае он решил все‑таки не спорить и смиренно побрел на улицу.

Стоило ему вернуться обратно, как «строгая врачебная интеллигенция» по новой продолжила свою бесполезную деятельность с подсчетами, видимо, еще не до конца протрезвев, но тут резко остановилась.

– Значит так, – сказал Мартин, смерив рассерженного Себастьяна пронзительно‑искрящимся взором, – основное мы с тобою проработали, сейчас позвоночные подвывихи вправим, а там поглядим.

Он принялся с удвоенной силой пересчитывать в сто первый раз позвонки. К своему превеликому ужасу и внезапному удивлению, Себастьян понял, что его позвонки способны вдавливаться, менять прежнее местоположение, а еще издавать звонкие щелчки довольно неприятного характера.

– Мартин, – сквозь стиснутые зубы прошипел Себастьян, – прекращай…

– Нетушки, – заехидничал тот, – раз я взялся, то доведу дело до конца!

– «Да что тебя с твоим концом!..» – огрызнулся про себя Себастьян.

– Без оскорблений мне тут!.. – раздался визгливый голосок самоуверенной интонации, – И вообще, мои услуги стоят довольно дорого, ибо я тут единственный в своем мастерстве!.. Кого только не вправлял, кого только на ноги не ставил!..

И лежачих приносили, и безнадежных!.. Откуда только не приезжали!.. Целые очереди выстраивались!.. Любые деньги готовы были заплатить!.. А тебе, бестолочь истерическая, чисто случайно выпала столь превеликая удача!.. Обычно просто так я этого не делаю.

Однако Себастьян не понимал, как люди вообще могли платить за подобное, а еще он несказанно порадовался тому, что Мартин все‑таки один‑единственный в своем зверствовании.

– И посему наслаждаемся работой превеликого хиропрактика! – продолжал глаголить тот самый «один‑единственный», Расслабились‑расслабились! Вдох‑выдох!.. Вдох‑выдох!..

Мартин вновь крепко схватил голову Себастьяна и так крутанул в сторону, что искры из глаз посыпались.