Никто не спасется
Я останавливаю Роллс‑Ройс возле ничем ни примечательного блочного «муравейника». Подхожу к подъезду и трясущимися потными руками нажимаю кнопки домофона. Здесь мне еще дают в долг… давали…
Поднимаюсь на этаж. Дверь квартиры открыта. На пороге стоит этот хренов пушер и раздраженно смотрит на меня. Какая‑то обдолбаная шлюха выглядывает из‑за спины пушера. Но он тут же заталкивает её обратно в свою халупу.
Сообщаю о том, что мне срочно нужна доза. Что меня адски ломает. Что у меня уже гребаные галлюцинации начались.
Он ждет. Ждет, что я начну упрашивать. Умолять его.
И я буду это делать. Потому что мне крайне необходим укол. Сейчас героин – сыворотка жизни. Эликсир бессмертия. Пусть и в рамках моего личного самообмана.
В конце концов, барыга проявляет великодушие и вручает мне пакетик с неприлично разбодяженным порошком. В любом случае, лучше, чем ничего.
Он спас меня. Этот ангел воплоти. Этот мессия рода человеческого. Мерзкий подлый барыга…
Он говорит, что это последний раз. Что больше я не получу ни грана за просто так.
Я отвечаю, что больше не потребуется. Я показываю ему Роллс‑Ройс, припаркованный у входа. Вот оно, решение всех финансовых проблем. Когда я пристрою эту тачку, я получу такую гору наличности, что смогу купить все разбодяженное дерьмо, которым торгует этот мудак, и, не моргнув глазом, спустить в унитаз!
Пушер смотрит в окно на черный Роллс‑Ройс (в багажнике которого лежит мое главное сокровище) потом с недоверием – на меня. Разворачивается. Заходит в свою халупу. И хлопает дверью прямо перед моим носом.
Пидор.
Глава III. У Мамы
…Она стирает границы между всеми мирами и вселенными. Реальными и надуманными. Она терзает тебя, но без этого ты никогда не почувствуешь себя живым.
И тогда ты упиваешься её счастьем. Ты достиг цели. Она счастлива. Пусть и не с тобой.
Второй путь – путь самопожертвования. Путь любви.
Никто из вас никогда не выбрал бы этот путь. Потому что все вы обыкновенные трусы!
Когда я вышел из бара, окончательно стемнело. Оно и к лучшему. В темноте я чувствовал себя как‑то спокойнее. Во всяком случае, после заката в городе всегда становилось немного тише. Как следствие, для кого‑то – таинственнее и опаснее.
Для меня – спокойнее.
Никогда не любил этот бар. «Райские кущи». Здесь вечно ошивался всякий сброд. Причем в независимости от дня недели и времени суток, бар был полон (тем самым сбродом). Всегда. Он кипел. Как чайник, забытый на плите. Он пребывал в состоянии гранаты. За секунду до взрыва.
Хотя и взрывы в «Райских кущах» случались не редко. Весь этот мелкий криминальный контингент просто не мог обойтись без взрывов. Без перестрелок и грызни. Без кровищи, бьющей фонтаном.
Поэтому я не любил этот бар. Атмосфера здесь была какая‑то нездоровая. Словно не бар, а дурдом. С буйными больными. В городе Ангелов масса подобных заведений.
Но если тебе нужна информация – милости просим в «Райские кущи». Информация любого толка. Нужно всего лишь уметь слушать. Слушать и слышать то, что тебя интересует. Нужно уметь задавать правильные вопросы, чтобы получить необходимые ответы.
В «Райских кущах» всегда признавался лишь язык силы. Поэтому зачастую, чтобы получить информацию, приходилось превратить собеседника в кровавое месиво.
Так было раньше. Я давно заслужил себе определенную репутацию в определенных кругах нашего не вполне адекватного социума. Поэтому теперь необходимые ответы давались значительно легче.
Все они знали меня. Знали мое имя.
Праведник.
Вызывает уважение. Дрожь в коленках.
И они говорили. Выкладывали, что знают. А я слушал. Внимательно. Не перебивая. Я – благодарный слушатель.
Этот бар имел особое местоположение. На стыке старых и новых кварталов. В точке соприкосновения двух частей города Ангелов.
Поэтому информация отовсюду стекалась в «Райские кущи». Бесценные новости и дешевые сплетни.
Сегодня ночью я появился в баре именно за этим. Я пришёл за информацией, представляющей для меня серьезную ценность.
Я сел у барной стойки. Закурил сигарету. И взял бокал виски. Дешевое пойло. Ничего не изменилось с моего последнего визита.
Пару минут я крутил головой по сторонам, высматривая хозяина «Райских кущей». Некто невысокий. Лысеющий. С неизменной щетиной на лице. Весь покрытый шрамами и рубцами.
Когда я повернулся обратно к барной стойке, он стоял передо мной и пристально всматривался в мое лицо. Как будто впервые увидел. Я поставил пустой бокал на салфетку.
«Ну здравствуй, парень. Что заставило тебя к нам заглянуть?» – миролюбиво спросил старик и вновь наполнил мой стакан. – «За счет заведения».
Я в двух словах описал причину визита. Лишнего ему знать необязательно. Хотя, возможно, он и так уже все знал.
Персонал заведения обязан был выполнять ряд несложных правил. Одно из которых: никому не предоставлять информацию о посетителях. Кем бы они ни были. И хозяин «Райских кущей» всегда твердо придерживался собственных устоев. Наверное, поэтому на его теле было так много шрамов.
В разное время его пытались разговорить и легавые, и мафия. Ни одним ни другим он не сказал ни слова. Похоже, они почувствовали в старике какую‑то силу, раз не прикончили. Раз он до сих пор натирал тряпкой свою обожаемую барную стойку и разливал по стаканам, так называемый, виски.
Бармен. Все звали его именно так. И никак иначе. В принципе, все логично.
Короче говоря, никто так и не сумел выкачать терабайты всевозможных данных, хранящихся в лысеющей голове Бармена. И лишь у меня был рычаг давления. Волшебный ключ, открывающий его рот и развязывающий язык.
Я никогда не злоупотреблял использованием этого ключа. Волшебство тоже имеет обыкновение заканчиваться.
Я приходил в «Райские кущи» не часто. И спрашивал только о том, что имело значение. Прочие сплетни меня ни капли не волновали.
Я ответил Бармену, что мне нужно то же, что и всегда. Я сказал, что пришел сюда не для того, чтобы пить этот дрянной виски. Я сказал: мне нужны ответы. На вопросы. На простейшие вопросы: кто? куда? и когда?
