Жданна Чистая Душа. В поисках света
«О, это безумие, вспоминать это…»
Она смотрела на меня с нескрываемой ненавистью и кричала:
– Верните мне моего ребенка. Верните. Сынок, сыночек, где ты?
Брат пытался затянуть ее внутрь дома, но она цеплялась за дверные косяки, за порог на полу, за все, что можно. Котенок вырвался, разодрав в кровь мое запястье…
– Их уже не вернуть, – старался перекричать маму брат. – Понимаешь? Не вернуть.
И тут заплакала сестренка в кроватке, и мама сдалась – дверь захлопнулась, оставив меня одного на улице. Я стоял на четвереньках и не мог понять, почему мои родные отвернулись от меня, и что мне делать дальше…
Глава 4. Хранительница леса – Люцелия
Продолжение рассказа незнакомца…
Я бросился к окну в надежде достучаться. Распахнул ставни, заглянул в темноту комнаты и отпрянул в ужасе: в отражении стекла на меня смотрел отвратительный старик. Я закрыл лицо руками, ощутил глубокие морщины и свисающий нос с глубокими порами. В надежде, что это наваждение, я раздвинул ладони и еще раз взглянул на отражение – на меня смотрел уже совсем другой человек, похожий на соседа, любителя вина, только немного моложе.
Я вспомнил последние слова лярвы: «Отныне ты для всех будешь чужим», и это все объясняло. Заклятие сработало, и отныне я вынужден быть незнакомцем, для всех родных и близких. От беспомощности я взвыл, как раненый волк. В темноте комнаты я разглядел своих родных. Страх прошелся тенью по их лицам. Брат с мамой, смотрели на меня. Я никогда не забуду этого взгляда…
Осторожно закрыв ставни, я помчался в глубь леса, разрывая на ходу рубашку и остервенело, разметая ветви, преграждающие путь. Я бежал столько, на сколько хватило сил, и рухнул обессиленный среди цветов. Я даже не в состоянии был удивиться, что среди высохшего леса существовала поляна, наполненная жизнью.
Не знаю, сколько прошло времени, – время для меня не существовало, я хотел просто раствориться, прорасти ростком и забыть о существовании мира, как почувствовал дрожь земли и услышал вздох облегчения, эхом прокатившийся по деревьям.
Земля сдвинулась, и поляна стала подниматься. Я подскочил и скатился по образовавшемуся склону. Схоронившись за стволом векового дуба, я наблюдал, как земля треснула и поднялась, образовав обрыв из свисающих корней обильной растительности.
Из земной глубины выкатывались многочисленные призрачные шарики, переливаясь всеми цветами радуги. Они устремились в разные стороны, о чем‑то перешептываясь между собой. Они залазили на деревья, поднимаясь до самых макушек, прошлись по каждой веточке, по каждому кусту, постепенно уменьшаясь в размерах и исчезая.
Повеяло освежающей прохладой, мелкие искорки окружили меня, создав светящуюся оболочку. Я стал плавно двигать руками. Искорки переливались между пальцами, следуя за моими движениями.
Я совершенно забылся, кто я и что привело меня в глушь леса, любуясь этим великолепием, я как заколдованный не мог оторвать взгляда.
Корни раздвинулись, и я увидел прекрасные глаза, излучающие любовь и надежду. Поляна озарилась мягким изумрудным светом, в воздухе заиграли светлячки, и цветы распустили свои бутоны, искрясь осыпающейся пыльцой.
– Как я рада, что ты нашел меня, – пронеслось шорохом ветра по кронам деревьев.
– Кто ты? – только и смог вымолвить я.
– Хранительница леса, – ответил мне шелест листвы.
– Люцелия? Не может быть! Я слышал о тебе. Конечно, я слышал о тебе из сказок, рассказанных мне перед сном моим отцом.
И тут я вспомнил, что со мной произошло. Слезы потекли по щекам, я смотрел в глаза лесной волшебницы полные сострадания, и почувствовал облегчение.
Она вздохнула, и нежный голос заструился, заставляя светлячков рисовать причудливые узоры в ночном воздухе:
– Я уже не надеялась и была готова исчезнуть, раствориться, впитаться всей сущностью в свое погибающее творение и остаться только в воспоминаниях и легендах. Животворящие силы в дни мрака покидали меня, а в дни света все труднее и труднее становилось восстановить потери. Я не могла противостоять тьме и давно уже не поднималась. Сил хватало только на поддержание огонька жизни в мрачный месяц и разжигание его в дни света. Но пришел ты…
– И пришел я?!
– Да. Ты дал мне силы. Ты напитал меня, вдохнул надежду, разрушил мою печаль и скорбь, – сказала Люцелия и прошлась взглядом по окружающей природе.
Я огляделся и застыл в изумлении от перерождения безжизненного леса. Лазурный свет отвоевывал территорию у тьмы. Деревья покрывались листвой, сухая трава рассыпалась пылью, уступая место зеленым росткам. Послышалось стрекотание кузнечика, и зажужжали шмели.
Я боялся шелохнуться, чтобы не спугнуть наваждение. Я думал, это сон и скоро проснусь, обнимая сырую землю, и я не хотел просыпаться…
– Я не понимаю, – шептал я. – Не понимаю.
Люцелия излучала мягкую улыбку, давая вволю насладиться происходящим, не тревожа и не трогая меня.
– Не великолепно ли это? – наконец‑то промолвила она.
– Разве это может оставить кого‑то равнодушным? Я околдован и не понимаю… Какую роль во всем этом играю? Я просто юноша, потерявший себя и потерявший всех, кого люблю, и тех, кто любит меня…
– Ты лучик света, разящий темноту, – шуршанием папоротников вторила Люцелия. – Всего лишь первый лучик, проникший через плотные тучи. Я всегда знала, что извечные силы мироздания мудры и не позволят погрязнуть в пучине мрака всему, что создавалось веками, и ты этому подтверждение. Ты создание нового поколения – поколения несущих свет. Я уверена, ты не один такой, и со временем вас станет больше и больше – неподвластных дурману темных сил, несущих энергию добра, и это вселяет надежду.
– Ты говоришь загадками, и все это похоже на сказку, а так хочется в это поверить. Жаль, что нужно будет просыпаться.
– Для того чтобы проснуться, поначалу нужно уснуть. Я чувствую твои сомнения и горе, что терзает тебя изнутри. Отпусти эмоции, очисти сознание и ложись в объятиях лесной прохлады, ты устал, ты очень устал… Сон вернет тебе силы, напитает энергией…
Ее голос меня успокаивал. Веки потяжелели, и я лег, не в силах сопротивляться, свернувшись калачиком в полевые цветы. К спине прижалось пушистое и теплое, и я погрузился в сон.
