Жена депутата

– Мы всегда рады видеть вас снова в гостях, – натягиваю самую дурацкую улыбку из своего арсенала, чушь несу, только злю его сильнее.

Не хочу за ним шпионить, мне претит все эта возня за большой куш.

– Володин велел за мной приглядывать? – я таращу удивленно глаза, чужая проницательность пугает. – И как далеко ты должна зайти? Если я предложу трахнуться?

– Если вам с Володиным так надо, сами и трахайтесь, – я поднимаюсь, отряхивая ноги от песка и прохожу мимо, но Демид не даёт, ловит меня за талию, прижимает к себе:

– Я тебя здесь нагну и он ничего не сделает, – Демид снимает очки, глазами поедает, а я трясусь вся. Сердечный ритм сбивается, мир вокруг сужается до размеров его расширенных зрачков. Воздух больше не пахнет речной свежестью, только похотью и насилием.

Я верю тому, что он сможет, и боюсь его. Мы стоим, оба напряжённые, под его взглядом воздух вышибает из лёгких. Так хищники смотрят на жертву, которую собираются сожрать.

Нельзя быть слабой.

Я не мясо.

– Ты ошибаешься, – голос предательски дрожит, звеня истеричными нотками, – я не слежу за тобой.

Маленькая ложь, но сейчас я в ней нуждаюсь, я верю сама себе. Он меня отпустит, а потом я скажу Андрею все, что о нем думаю и уеду из этого проклятого санатория, подальше от Демида.

– Тогда что ты тут делаешь? Думаете с начальником, что самые умные?

Делаю глубокий вдох, и это моя ошибка. Лёгкие заполняются воздухом, смешанным с с его запахом, он действует на меня слишком сильно.

Во рту пересыхает, я снова облизываю губы, Демид переводит на них взгляд, а потом целует.

Поцелуй полная для меня неожиданность, в нем ни намека на романтику, он буквально насилует мой рот, вторгаясь в него своим языком.

Мы ударяемся зубами, я молочу по его груди кулаками, пытаясь отстраниться, но он не даёт, сжимает в железных объятиях, как в тисках.

Самое ужасное, что мне хочется ответить на его поцелуй, меня как волной сносит, когда наши языки переплетаются, а я против воли издаю тихий стон.

Но когда его руки ложатся мне на бедра, задирая подол, я понимаю, что он может зайти слишком далеко. Возбуждение сменяется страхом, стоит мне представить, что он воспользуется мной на лежаках перед гостевыми домами, точно последней шлюхой, но еще хуже – что тело реагирует на все это сильным возбуждением.

Я знаю, что мокрая, и как только его рука коснется моего белья, он все поймет сам. Нельзя этого допустить.

И я делаю единственное, что приходит мне на ум – кусаю его за губу, сильно, до крови, вкус которой ощущается на моем языке.

Он разжимает объятия и я отскакиваю в сторону. Оба дышим тяжело, возбуждением темным безумием затапливает его глаза, он протирает тыльной стороной ладони рот, смотрит на свою кровь и цедит:

– Вот дрянь. Чтобы я близко тебя не видел рядом с собой, иначе за последствия не отвечаю.

– С удовольствием, – я прохожу мимо на достаточном расстоянии, все ещё боясь, что он может передумать. Держу в руках обувь, босиком поднимаюсь вверх. Спотыкаюсь, после пережитого колени ватные, ноги совсем не держат меня.

– Дина? – Андрей выходит на крыльцо домика, смотрит на меня удивлённо, а потом хмурится, переводя взгляд за спину. Оборачиваюсь, вижу Старостина, злого, он орет на кого‑то по телефону, кажется ещё немного, и запустит мобильный в сторону. – Что произошло? – спрашивает тихо, спускаясь ко мне, заглядывает в глаза с плохо скрываемой тревогой. – Он тебя не обидел?

– Ты же хотел, чтобы я любой ценой старалась, – говорю ядовито, вымещая все свое недовольство на нем. Андрей виноват не меньше Демида, и мне доставляет удовольствие наблюдать, как бледнеет его лицо, – он захотел попробовать на вкус твою игрушку, как я могла отказать?

Быстрый взгляд Володина скользит по мне вниз, он пытается понять, был ли у нас секс? Я фыркаю громко, не желая развенчивать его страхи

– Что он с тобой сделал?

Сейчас я остро чувствую, как устала от Володина. Я обязательно от него сбегу, как придёт время, но пока нужно спрятать эмоции и не позволять им брать над собой вверх.

Потому набираю полные лёгкие, выдыхаю носом.

– Поцеловал. Я не буду за ним следить. Подожду вас в машине.

И ухожу, оставляя позади их разбираться между собой. Впрочем, о чем это я? В мире больших денег не ссорятся из‑за продажных женщин, которой я выгляжу в глазах Демида.

 

Глава 15

 

 

Встреча с прессеком занимает больше двух часов.

Мы вскользь касаемся наших отношений с Демидом: знакомство, после которого он уехал в Москву, а потом тесное сотрудничество на протяжении нескольких месяцев, во время которых мы и становимся парой.

На деле все происходило совсем иначе, но избирателям нужна гламурная, прилизанная версия наших отношений. Без предательств, слез и расставаний, без одержимого чувствами Андрея и моего второго, неудачного побега. Больше сиропа и розовых соплей.

Поэтому я позволяю Демиду солировать, мне только остаётся слушать, что он выдает в качестве нашей новой правды. Той, с которой мне придется теперь жить.

Мне тошно, но улыбка как приклеенная держится на моем лице.

– Про завод упоминаний минимум, – наставляет он Артема, – он давно у других людей, – быстрый взгляд на меня, – пусть их все текущие проблемы и касаются.

Я вслушиваюсь в ответы Рыбакова: медиаплан, избирательная кампания, благотворительность, репутация и доверие. Лицо Демида расслаблено, точно он уже абсолютно уверен в своей предстоящей победе, да разве и может быть по‑другому?

Думай, Дина, зачем ему нужна жена?

Я чувствую, что не бьётся у нас с ним, и где‑то плавает мысль, за которую трудно зацепиться, чтобы размотать весь клубок. Зудит, не даёт покоя.

Смог бы Демид выиграть, будучи холостым? Конечно, слушая Артема я все больше убеждаюсь, что ему это не составит труда. Слишком много людей заинтересованы в его победе, нет, не местные. Тогда – зачем?

Он ловит мой взгляд, улыбается неожиданно и открыто, и я отвечаю ему тем же. Как не билось бы рядом глупое сердце, как не трепыхались бабочки к животе, я не верю ему, а он – мне.