Жена депутата

– Денис отвезёт тебя, – он достает телефон, коротко отправляя распоряжение, и остаётся сидеть в кресле. Не интересуется, все ли в порядке, не заботится обо мне. Я чувствую себя обманутой и преданной, причем собственным же телом. Дура. Нужно уходить.

– Ты обещала, – говорит он напоследок, и фраза царапает спину. Я оборачиваюсь в пол‑оборота, не отпуская дверную ручку и говорю:

– Я ненавижу розы, – и слышу его тихий смех.

 

Глава 4

 

Денис за всю дорогу не говорит ни единой фразы, и я благодарна ему за это молчание. Тихо играющая из колонок музыка – не в счёт, она не мешает думать.

Я вжимаюсь в сидение и, наплевав на все правила приличия, подтягиваю колени к подбородку. Нижнее белье все ещё влажное и мне хочется поскорее домой, чтобы избавиться от него и смыть весь сегодняшний день вместе с запахом Демида. Я чувствую его аромат, исходящий от пальцев и тру их, но он становится только сильнее, впрочем, Старостиным здесь пропитано все.

Сложно поверить, что та безвольная женщина,  позволившая творить с собой такое – это я. Снова вспоминаю его руки на своих бедрах, пальцы, касающиеся самых потаённых мест. Рядом с Демидом так тяжело противиться собственным желаниям, и он беззастенчиво пользуется этим. А я – позволяю, хотя и у меня есть свой интерес.

Дома я напрямик иду в душ, врубаю на максимум горячую воду и залезаю под обжигающие струи. Наливаю полную ладонь геля, намыливаю тело, все ещё чувствительное после испытанного возбуждения. Как я и ожидала, на ягодицах появляются синяки.

Но мне нужна сейчас ясность мыслей, и я переключаю кран с горячего на холодную воду.  Кожа сразу покрывается мурашками, соски твердеют, но мне хватает буквально пару минут, чтобы все лишние мысли улетучились. Выхожу, стуча зубами, кутаюсь в полотенце.

Пока на кухне закипает электрический чайник, я открываю ноутбук и вбиваю имя Старостина в поисковике. Первые же ссылки – на статьи четырехгодичной давности, о строительстве мусоросжигательного завода в нашем городе. Тогда его фамилию полоскали на каждом углу, а экологи проводили пикеты против завода, устраивали флешмобы. Листаю статью, натыкаясь на фотографии женщин, перемазанных кетчуп и лежащих в куче мусора напротив Министерства экологии. Да, с таким багажом негатива пиарщикам Старостина придется стараться, чтобы перекрыть весь прошлый мрак чем‑то положительным. Впрочем, и здесь наметаная схема: завод работает, провести пару благотворительных мероприятий, отремонтировать дворы среди его избирательного участка, подарить школе спортинвентарь.

Жениться.

Я представляю себя рядом с Демидом в свадебном платье, но как не стараюсь, картинка не ладится. Нужно идти спать.

Телефон тихо вибрирует в кармане, я смотрю на экран, готовая к тому, что это Старостин, и удивлённо вскидываю брови: Андрей. На часах уже половина первого, удивительно, что он до сих пор не в своей супружеской постели. Несмотря на все прегрешения, ночует начальник строго дома.

– Алло, – за все годы нашего знакомства по пальцам можно пересчитать его ночные звонки, и единственная причина, по которой он может мне звонить – Демид.

– Ты не спишь. Я поднимусь?

Володин застаёт меня врасплох. Пускать к себе домой его я не хочу, но раз он плюнул на все заведенные порядки и приехал, то другого выбора не остаётся.

Однако, попытаться отправить его домой все же стоит, поэтому я говорю как можно твёрже:

– Я уже ложусь спать, Андрей. Ночь не лучшее время для визитов.

– Нам надо поговорить.

– Говори по телефону.

Он злится, я слышу знакомые раздраженный интонации, наполняющие его голос:

– Я стою возле подъезда, как пацан, ты и вправду хочешь выяснять отношения подобным образом?

– Какие отношения, Андрей? Единственное, что я хочу – это спать, в конце концов, сегодня у меня день рождения, а завтра с утра – на работу. Что стряслось?

В трубке слышится громыхание, я на секунду отодвигаю ее от уха, а потом связь пропадает. Выключаю свет и решаю, что не отвечу на следующий звонок, но он раздается уже в дверь.

Видимо, кто‑то пустил Андрея в подъезд. Быстрым взглядом окидываю свой наряд – на мне пижамные штаны и футболка, не слишком откровенно.

У Володина лицо бледное и уставшее, он вваливается в мой дом, оттесняя от входа и закрывает дверь за спиной. Я хмурюсь, глядя на него и прошу:

– Не дури.

Мне не нравится его настроение. Нащупываю в кармане телефон, а потом думаю: и что, я смогу позвать полицию, если он начнет вести себя… агрессивно?

– Ты говорила, вы с ним не виделись, – звучит обвинительно.

Черт, я так и знала, что ему уже успели донести о моем визите к Демиду, но надеялась на отсрочку хотя бы до утра. Слишком много лишних глаз вокруг, и если за мной никому следить не интересно, то визит Старостина в наш город без внимания никто не оставит. Взираю на Андрея без удовольствия, но дальше в квартиру не пропускаю.

– На тот момент, когда ты задавал свой вопрос, ответ ещё был актуальным.

– Дина! – он кулаком грохает по двери в ванную и морщится. Больно, а Андрей далеко не из тех, кто привык махать кулаками направо‑налево. Он мозгами работать любит, а не силой. По крайней мере, не своими руками.

– Не надо крушить мой дом, – я присаживаясь на банкетку, а Володин подходит ближе и садится возле моих ног, хватаясь за колени:

– Малыш, прости. Зачем ты поехала с ним? Что он тебе говорил? Вы спали?

Последний вопрос звучит громче остальных, точно нет ничего в мире важнее, чем то, с кем я сплю. Смотрю на него сверху вниз и понимаю, как бесконечно устала от Володина за эти годы. Сколько мне было, когда мы познакомились ? Восемнадцать едва исполнилось? И все эти годы я рядом. Сам он никогда меня не отпустит, и если Демид действительно сдержит слово и поможет сбежать от Андрея… Предвкушение предстоящей свободы так пьянит, что я ощущаю лёгкое головокружение, но нельзя, чтобы он догадался раньше времени. Интуиция у него развита будь здоров.

Когда я буду официальной женой Старостина, он меня не достанет. Слишком серьезные люди стоят за ним, не Андрею с такими тягаться, это уже совсем другой коленкор.

– Да, мы виделись с ним, но не спали. Все, такой ответ тебя устроит?

Он смотрит в мои глаза долго, но я выдерживаю этот взгляд.

– О чем он говорил с тобой?