Зимняя любовь
– Меня бы, наверное, мама сразу в другую школу перевела, – проговорила наконец Воробьева.
– Я маме об этом не рассказывала, – ответила Цвета.
– Как? Почему?
Цветолина пожала плечами.
– Не знаю. Стыдно было. Это мои проблемы.
– Глупости какие! А учителя? Ты что! Взрослые бы обязательно помогли!
– Ты сама говоришь, что Филимонов еще больше обозлится, – проговорила Цвета. – Они бы меня вообще со свету сжили. Нет, я со всем тогда разобралась сама. Знаешь, что их больше всего во мне бесило?
– Ну?
– То, что у меня на все своя позиция. Скоро помимо Кощея я еще и Выскочкой стала. – Цвета растерянно покачала головой. – Ну и фиг с ними со всеми. Ненавижу!
– Но в этой школе к тебе относятся совсем по‑другому, – осторожно проговорила Оля.
– Потому что я проанализировала свои ошибки, – как‑то грустно рассмеялась Цветолина. – Лучше ни с кем не сближаться и помалкивать. Хочу нормально экзамены сдать, слишком много нервов уходит на псевдоподруг, сплетни, разборки…
– Думаю, если бы ты пошла навстречу другим, – несмело начала Воробьева, – могла бы завести настоящих друзей. Далеко не все подруги носят приставку «псевдо»…
– Мне это не надо, – отрезала Цветолина. – Неинтересно! Не хочу!
– Хорошо! Хорошо! – растерялась Оля.
В этот момент девочки услышали приглушенные мальчишеские голоса, а затем под лестницу заглянул Вадик Филимонов.
– Егор, она тут! – весело проговорил парень.
Следом показался растерянный Власов.
– Привет, – проговорил он, не сводя взгляда с Константиновой.
– Привет! – тихо отозвалась Цвета.
– Воробышек! – обратился к Оле Вадик. – Там тебя Синица разыскивает. Говорит, нашедшему тебя полагается вознаграждение. – Филимонов широко улыбнулся.
Оля все‑таки поднялась на ноги.
– Где Рина?
– Они в столовой сидят. Пойдем провожу! – ухмыльнулся Вадик.
Оля молча прошествовала мимо, Филимонов поплелся за ней. Хлопнула дверь, задребезжав стеклом. Егор некоторое время стоял на месте, а затем сел рядом с Цветой на пол и неуверенно обнял ее за плечо. Цветолина никак на это не отреагировала.
– Цвета… – начал Егор, осторожно разглядывая профиль Константиновой. – Ты совсем не идешь на контакт.
– Вроде бы мы еще в прошлую нашу встречу обо всем договорились, – проговорила Цветолина.
Егор обнял девушку еще крепче, зарывшись лицом в ее волосы.
– Дай мне еще один шанс? – тихо попросил парень.
Цвета немного отодвинулась от Егора, затем повернулась к нему и внимательно посмотрела в глаза. Тогда Власов первым осторожно коснулся губами губ Цветы. Это был их первый поцелуй. Три раза они гуляли по городу, грелись в «Шоколаднице», но как только Егор провожал Цветолину до подъезда, девочка поспешно убегала домой. Теперь же Цвета была застигнута врасплох. Несмело ответила на поцелуй, отметив про себя, что не чувствует при этом абсолютно ни‑че‑го. Бабочки в животе даже крылышком не дернули. Не проснулись они и после того, как поцелуй Егора стал настойчивее. «Как скучно! – подумала про себя Цвета. – Может, моих бабочек можно расшевелить?» Цветолина подалась вперед и, обхватив Егора руками за шею, принялась долго и пылко целовать. Но ничего не изменилось. Все тот же вкус мятной жвачки, чужой язык во рту и мерный стук девичьего сердца, точный, как часы: тук‑тук‑тук…
«А что, если поцелуи больше не будут доставлять мне удовольствия?» – ужаснулась про себя Цвета. В прошлый раз была такая слабость в ногах… И бабочки бились, как сумасшедшие, будто надеялись вырваться наружу. Цветолина первой оторвалась от поцелуя. Егор шумно выдохнул, взгляд его стал затуманенным.
– Прости, – проговорила Цветолина. – Нет, в тот раз я не ошиблась! Между нами ничего не может быть.
– Но почему? – хрипло спросил Егор.
Цвета вспомнила, как буквально полчаса назад Власов вместе с остальными парнями смеялся над Юлей Игошиной. Девушке стало стыдно. Только недавно она говорила Оле по поводу Синицыной, а сама целуется с Егором, который, как и Вадик Филимонов, лишний раз не упустит возможности посмеяться над слабым.
– Мы – разные, – вздохнула Цветолина.
И если бы все заключалось только в этом… Бабочки не могут обманывать. Цвета припомнила слова Яны Пучковой, с безразличием брошенные в коридоре: «Никитка – это так, синица в руках…» Константиновой не хотелось делать из Егора ручную синицу.
– Скоро звонок будет, – быстро проговорила Цветолина, поднимаясь на ноги. Взяла с пола рюкзак. Егор так и продолжил сидеть на полу с самым безразличным видом, но было заметно, что отказ Цветы его задел.
Власов поднял голову и нарочито невозмутимо улыбнулся:
– Ты хорошо целуешься, Цветолина!
– Спасибо, – слабо улыбнулась в ответ Цвета. – У меня был хороший учитель.
Опубликовано в 14.10
ПРО ОБИДУ
«Обида – сорняк. Она губит живое, только зародившееся… Зеленое, молодое, хрупкое, что гнется до самой земли на ветру. И вместо того чтобы дальше цвести нежными цветами, живое гибнет. И ты вместе с ним потихонечку.
А погубить светлое и только зародившееся совсем не сложно. Ты старательно, с замиранием сердца выводишь петельку за петелькой… А потом приходит обида и говорит: “Давай‑ка распускай все на фиг! Ничего хорошего из этого все равно не выйдет…” Отбирает спицы, а одну из них может и под ребра воткнуть, чтоб в следующий раз неповадно было. Отбивает всякое желание в ближайшее время взяться за “петельки” снова…
Или вот ты ночью, схватившись обеими руками за телефонную трубку, хочешь признаться в самом сокровенном. В своих чувствах, шепотом… А обида подкрадывается в самый неподходящий момент, только ты успеваешь набрать больше воздуха в легкие, чтобы выдать как на духу, и тут же обрезает телефонный провод…»
(K): Ты сегодня рано в сети…
(S): Есть о чем подумать после школы.
(K): О возвышенных чувствах?:)
(S): Как наладить общение с человеком, к которому неравнодушен?
(K): Ты про моего соперника? Прости, но я не буду тебе в этом помогать: ((
