ZOV. В Ад и обратно
Складывалась отличная история, которую Танцор в момент просчитал. Если кто‑то там собирается из обстрела сделать сенсацию про то, как российская армия долбит по гражданским, то Коринь получит не только видео, но и живого свидетеля, который, скорей всего, даже попал в объектив коптера. Такому очевидцу цены нет! Танцор ликовал: за эту удачу им всем троим точно светят две недели отпуска. А его, как старшего группы, наградят и повысят в звании – как иначе!
Танцор выхватил у Ярика папку, а доллары сунул в нагрудный карман.
– Разберёмся на базе с этим мутным кренделем. По коням! Палай, в кузов. Ярик, возьми сумку со жратвой. А ты, мужичок, сядешь между нами в кабине, чтоб не замёрз. И живо!
Свиридов хотел было возразить, но увидев нацеленный автомат, осёкся и только сплюнул кровавую харкотину.
Глава 3
Облегчение, что удалось живыми сбежать из кровавой каши в Васильевке, прошло. Теперь нарастала новая тревога: как добраться до Запорожья? Сидя с сыном на остановке, Снежана начинала догадываться, что автобуса они вряд ли дождутся. Какой там общественный транспорт в «серой зоне», где нет никакой власти? В этом селе из дома в уборную не выскочишь без страха, прости Господи.
– Пойдём, Славик, поищем машину, – она поправила на его плечах рюкзачок. – Или попутка какая догонит да возьмёт.
Сын послушно кивнул
Обходя лужи, они поплелись к центру села, с надеждой поглядывая на подворья. Иногда на глаза попадались легковушки, но они не внушали оптимизма. Одна была посечена осколками, другая – без стёкол, третья, отбегавшая свой срок, покоилась на спущенных колёсах. Снежана полагала, что уж у сельской администрации или магазина увидит что‑нибудь более стоящее. Если здесь вообще ещё кто‑нибудь живёт.
За спиной послышался шум мотора. Она оглянулась и отчаянно замахала руками. Свистнув тормозами, остановился военный пикап, из которого выглянул красномордый мужик лет тридцати с акульей улыбочкой.
– Здрасьте! – кивнула Снежана. – Подбросьте нас до Запорожья. Ну, пожалуйста, я заплачу, сколько скажете.
Ярик плотоядно облизнулся и оценивающе осмотрел женщину. Ему вдруг показалось, что где‑то он её уже видел.
– Как спелая ягодка, только и ждёт, чтобы её сорвали. Ну, залезай, милая. И подбросим, и подхватим, и накормим, и уложим…
Не прислушиваясь к двусмысленному контексту, она суетливо подсадила сына на высокое заднее сидение и поднялась сама. «Тойота» быстро набрала скорость, мягко подскакивая на выбоинах.
– Ой, и вы здесь? – удивлённо воскликнула Снежана, обнаружив перед собой Свиридова. И тут же осеклась, увидев его разбитое лицо. Но это уже ничего не меняло, водитель обернулся к ней.
– Знакомый? – как бы между прочим спросил щуплый военный с лисьим лицом.
– Не то, чтобы… – стушевалась Снежана. – Алексей спас нас с сыном, когда был налёт на пограничный пункт. Он хороший…
«Господи, заткнись же ты, дура!», – болезненно сморщился Свиридов и тяжело опустил голову.
– Ёпть, конечно, ещё какой хороший наш «Ляксей»! – заржал Ярик и больно двинул его локтем в бок. – Правда, «Миш‑ша»? Это ж надо, какая падла! Ну вот как с ними по‑доброму, если так и норовят плюнуть в душу. Танцор, останови, я ему прямо здесь выверну кишки!
– Не искри, Ярик, – бросил сержант. – Сейчас приедем, и они нам всё выложат. По отдельности и в подробностях. А сейчас ни слова! На, пересчитай, – он бросил ему пакет.
Ярик с удовольствием вытащил пачку долларов и, слюнявя пальцы, зашелестел купюрами. Казалось, это занятие доставляло ему не меньшее наслаждение, чем месить ботинками мужика. В какой‑то момент он сбился и с готовностью принялся вновь пересчитывать, беззвучно шевеля мокрыми губами.
– Ровно пять тысяч баксов, хороший улов! – подытожил он и от избытка чувств звучно поцеловал пачку. Но увидев протянутую руку Танцора, мрачно отдал деньги.
– Не суетись, братан, всё будет чики‑чики. Ты меня знаешь, – успокоил его сержант. – Сначала доложим Кориню и передадим этих.
– Каких «этих»? – встревоженно переспросила Снежана, интуитивно хватая сына за руку. – Солдатики, милые, нам домой надо. Отпустите нас, Христа ради!
– Ещё вякнешь слово – и нет тебя, – злой скороговоркой оборвал её Танцор.
В салоне повисла напряжённая тишина. Только Славик негромко кашлял от сладковатого дыма самокрутки, которую вояки передавали друг другу.
* * *
Прихлёбывая горячий кофе, майор Коринь озабоченно расхаживал по кабинету. Сосредоточиться мешал недавний идиотский звонок жены из Киева. Перемежая слова всхлипами и сморканием, она тараторила о сыне. Полгода назад Коринь с большим трудом и немалой мздой переправил его в Варшаву, чтобы 20‑летний оболтус не загремел на фронт. Ему было строго наказано продолжать заочную учёбу в Киевском университете, жить по средствам и неприметно. Так нет же, этот негодяй связался там с украинскими ультра, не вылезал из попоек, вытягивая у матери сбережения. А пару дней назад вместе с дружками избил группу польских сверстников, которые отказывались кричать «Слава Украине! Героям слава!». Понятно, что за ним и собутыльниками теперь устроили охоту какие‑то местные радикалы. Сын требует денег на срочный переезд в Прагу.
– Заклинаю тебя, пришли, сколько можешь! Ты же отец! – рыдала жена в трубку, и потоки слёз заливали мужнино ухо.
«Чтоб вы все провалились!», – про себя вскипел Коринь, морщась, словно от зубной боли.
Он из кожи лез, чтобы покрывать всё возрастающие траты семьи. Торговля стрелковым оружием, вась‑вась с армейской наркомафией, штабное казнокрадство – если хоть что‑то из этого всплывёт, его в лучшем случае разжалуют в рядовые и отправят в передний окоп на верную смерть.
Начштаба с трудом переключился на неотложные дела. За последние дни произошло слишком много событий, которые так или иначе могли повлиять на его карьеру. Требовалось всё осмыслить и сухим проскочить между струйками.
