Зоя

Забор буквой Г – под три метра в высоту, из красного с беспорядочными желтыми вкраплениями кирпича, увенчанный для пущей безопасности коваными пиками (декоративными, но при этом не менее острыми), а по углам – еще и камерами наблюдения, – скрывал, насколько мог, от любопытных глаз несколько хозяйственных построек, но главное – броский, если не сказать нелепый «особняк» внушительных размеров: два этажа с подвалом. Расположен он был в так называемом частном секторе всего в четверти часа езды от центра. Участки здесь выделялись давно, почти полвека назад. Их было очень много, но все малюсенькие (максимум по четыре с половиной сотки), хаотично застроенные в основном бревенчатыми домишками‑пятистенками. Счастливые обладатели этих клочков земли проявляли чудеса изобретательности, умещая крошечные домики, баньки, сарайчики под какую‑нибудь мелкую домашнюю живность, теплички и грядки в придачу на четырехстах квадратных метрах.

Жилой массив из пяти кварталов всегда был отделен от шумной Черемуховской улицы территорией автотранспортного предприятия, густо заросшей деревьями. Сейчас на защиту псевдозагородной жизни встал новенький П‑образный десятиэтажный дом, шустро возведенный строителями и, судя по всему, уже начавший принимать новоселов.

Ближайший к многоэтажке прямоугольный квартал из двадцати пяти разнокалиберных участков, образованный улицами Кошевого, Стальского, Гастелло, Молодой Гвардии, был разделен пополам непонятным аппендиксом – коротким «отростком» улицы Кошевого, – «надрезавшим» его с одной стороны и упиравшимся точно в «особняк». В результате в этом тупике в середине квартала образовалось еще восемь участков, три из которых, смежных, для увеличения территории купили Николай и Тамара. Вообще‑то они предполагали купить четыре, чтобы сделать въезд и площадку для машин с улицы Гастелло, но четвертый собственник как рогом и наотрез отказался продавать свой кусок земли с покосившейся избушкой. Уж как вилась вокруг него Тамара, но тот устоял под ее натиском. То ли цену набивал, то ли и впрямь почерневший от времени домишко был для него бесценен. Тамара, конечно, была полностью уверена в первом варианте, однако отступила, хотя это и было не в ее правилах.

Хладнокровно сровняв с землей старые домики, теплички и огородики, Николай и Тамара получили более‑менее существенную площадь под застройку, правда, вытянутой прямоугольной формы. Этот узкий участок денно и нощно напоминал Тамаре о ее несостоятельности в качестве дипломата. Даже в то время, пятнадцать лет назад, все это мероприятие влетело Николаю и Тамаре в копеечку, и Зоя до сих пор недоумевала, к чему были такие траты и сложности. Но семейный бюджет позволял, и, преодолев все строительные перипетии, брат с невесткой все‑таки возвели дом своей мечты и счастливо поживали в нем уже много лет.

Зоя еще раз окинула взглядом кладку из красного кирпича, местами совсем не идеальную. «Особняк» был неправильной, даже несуразной формы. Между двумя частями, прямоугольной и квадратной, была встроена круглая. Множество узких окон, больше похожих на бойницы, к счастью, хотя бы расположенных симметричными рядами одно над другим. Обрамление окон, а также углы «особняка» были выложены желтым кирпичом той же марки. Накрывала все это архитектурное безобразие плоская крыша с коваными парапетами, модно именуемая эксплуатируемой кровлей. Посередине ее украшала стеклянная оранжерея, словно вишенка на торте. Сразу было видно – Тамарин проект. Вероятно, «особняк» вкупе с огромным по местным меркам участком являлся раздражителем для многих соседей. Зое хотелось надеяться, что хотя бы для многих, а не для всех.

Зоя потопталась в нерешительности, не зная, с чего начать, и повела свой ярко‑зеленый велосипед под навес над бетонной площадкой для машин. Несмотря на пренебрежение Тамары, откровенно отдававшее снобизмом, Зоя была довольна своим железным конем. Куплен он был этой весной, и за него пришлось выложить чуть ли не всю Зоину месячную зарплату. Поэтому велосипед имел полное право стоять под навесом.

Установив дорогое (во всех смыслах) средство передвижения на подножку, Зоя вытащила из проволочной корзинки, закрепленной спереди, средних размеров тряпичный рюкзак с нехитрыми пожитками и, подавив желание для сохранности пристегнуть железного коня велосипедным замком к столбу‑опоре, пошла в дом.

Массивная железная дверь, украшенная коваными цветами на длинных стеблях, открывалась и закрывалась с большим трудом. Зое пришлось закинуть рюкзак на спину и двумя руками потянуть ее на себя. Наконец створка захлопнулась. Зоя крутанула на три оборота рычажок замка и старательно подергала дверь, проверяя, закрылась ли.

Сняв кроссовки, она сделала несколько шагов по паркету из узкого коридора прихожей в холл. Пожалуй, прихожая оказалась единственным тесным помещением в «особняке», и то наверняка по недоразумению. Комнат было немного, но все просторные и дорого обставленные. Иначе и быть не могло: в противном случае Тамара не была бы Тамарой. Огромный холл служил своеобразным перекрестком – из него двери вели в кухню, чулан, гостиную‑столовую, санузел. А кроме того, лестницы – на второй этаж и в подвал.

Вдруг из дальнего угла холла в абсолютной тишине раздался оглушительный звук. Зоя аж подпрыгнула от неожиданности.

Оказалось, всего лишь высокие напольные часы с золотистым циферблатом, гирями и маятником громким боем возвестили о том, что наступил полдень.

Переведя дух, Зоя примостила рюкзак на полу у нижней ступеньки лестницы, чтобы по пути в спальню прихватить его с собой, и шагнула в кухню. В дверях она сообразила, что с самого приезда ходит в ветровке. Зоя повесила куртку на крючок в прихожей и вернулась.

Чтобы оправдать потраченные на оснащение кухни деньги, Тамара должна была готовить, как бог, потому что такая кухня обязывала. Правда, как назло, кулинарных талантов за невесткой не водилось. Меню было скудным, а качество исполнения…

Зоя вздохнула. Встреть ее Тамара сегодня повежливее, и она бы отнеслась с бо́льшим пониманием ко всему.

Шкафчиков, висящих в ряд на выкрашенной матовой темно‑синей краской стене, оказалось так много, что Зоя растерялась. Открывая одну за другой холодные дверцы из нержавейки, она постепенно нашла заварник, пачку печенья и жестяную коробку с чаем.

– Черт! – всплеснула руками Зоя, наткнувшись взглядом на четырехконфорочную газовую варочную панель. Духовка, конечно, тоже была газовой.

Ей никогда не доводилось готовить на такой плите. Она даже не знала, как ее включать. Сначала включить газ, а потом поднести зажженную спичку? Или где‑то должна быть специальная зажигалка?

Пока Зоя озиралась по сторонам, на столешнице обнаружился воткнутый в розетку электрический чайник, доверху наполненный водой. Включив его, Зоя посмотрела в окно. Ухоженный двор, почти целиком выложенный плиткой, клумба, скамейка. Красиво.

Заварив чай, Зоя присела за небольшой круглый обеденный стол на тонких никелированных ножках и положила локти на холодную столешницу из красного стекла. Николай и Тамара никогда за ним не ели, это был вариант исключительно для кухни. И неудивительно – Тамарина кухня больше напоминала операционную: голая столешница, никаких милых вещиц из традиционного репертуара кухонной утвари, только большой кухонный комбайн с чашей для замешивания теста да встроенная микроволновая печь.

Взгляд Зои упал на сверкающий двухдверный холодильник в тон кухонному гарнитуру. К правой двери магнитом был прикреплен листок, исписанный небрежным Тамариным почерком.

«Подробные инструкции», – догадалась Зоя и с интересом подошла.