43 дня до конца

Я сделала жадный глоток воздуха, только сейчас понимая, что совершенно не дышу. Запястье ныло, горело огнём, словно некто провел острым лезвием по коже. Боль пульсировала, разливаясь волнами по всему телу. Она стала вторым рваным сердцебиением. Я схватилась за руку, сжимая кулак, и двумя свободными пальцами попыталась приподнять рукав платья, всё ещё удерживая нож.

Неужели он порезал меня? Такая сумасшедшая мысль промелькнула в голове.

Но нет. Это было куда хуже.

Стоило мне только увидеть край алого контура, как сердце провалилось в пятки. Я застыла и через секунду одёрнула рукав вниз, вновь возвращая испуганный взгляд на брюнета, который молча следил за каждым моим действием. Его скульптурное лицо ожесточилось, а на скулах заплясали желваки.

Мы оба поняли, что это. Но как такое вообще было возможно, я не могла понять.

– Нея? – раздался голос Ноэ вновь, уже ближе, и я сжала пальцами край рукава для надёжности. – Он тебя ранил?

Ноги стали ватными, а из тела выбили все силы. Я покачала головой, не в состоянии произнести хоть слово и оторваться от лица незнакомца, один взгляд на которого только что изменил мою жизнь.

Осознание происходящего ещё не пришло полностью. Я будто наблюдала за всем со стороны, а голоса и крики отдалённо разносились эхом, заглушаемые шумом крови, пульсирующей в висках.

Пальцы сильнее сжали рукоять ножа, словно пытаясь удержать сознание в реальности. Я слышала своё дыхание и бешеный стук сердца. Ощущала, как тёплые пальцы Ноэ коснулись моей оголённой руки. Видела, как незнакомец стремительно направился по коридору длинного балкона, исчезая в дымке.

Я проводила широкую спину глазами, а внутри всё кричало, стремясь рвануть за ним вслед, догнать и найти ответы на многочисленные вопросы. Но перед глазами всё вновь медленно темнело, и я пошатнулась, чувствуя, как сильные руки Ноэ ухватили меня за талию, помогая удержаться на онемевших ногах.

– Воды… Прошу… – хрипло выдохнула я, не узнавая собственный голос.

– Вернёмся в комнату. Здесь небезопасно, – донеслись до меня его приглушённые слова.

Еле передвигаясь, мы поплелись по коридору вперёд. Вокруг бегали солдаты фракций, но я не замечала никого. Перед глазами до сих пор стоял образ незнакомого мужчины. Я всё ещё слышала лишь гул собственной крови и не различала команд, которые звучали вокруг.

Сирена. Кажется, это был вой сирены. По коже вновь побежали ледяные мурашки, и эти события опять откидывали меня на двенадцать лет назад.

Ноги будто бы ожили, быстрее стараясь убраться из этих тёмных коридоров. И, как только дверь комнаты закрылась, приглушив все крики и звуки, я медленно осела на пол, прислонившись спиной к кровати. Ноэ забрал нож из моих окаменевших пальцев и положил его на стол.

В голове теперь была пустота. И лишь один вопрос: что мне делать?

Я поджала ноги, притягивая колени к груди, и пальцами начала массировать виски, буравя потерянным взглядом пол. Слух медленно возвращался, а кровь отливала от лица, оставаясь лишь ноющей, пульсирующей болью в голове, повторяя ритм биения сердца. Я уже слышала шорох и последующий шум льющейся воды и вздрогнула, когда прямо передо мной появился стакан.

– Выпей, – спокойно произнёс Ноэ, а я даже не стала спорить, выхватив его и начав с жадностью делать глотки.

Спасительная жидкость отрезвляла, возвращая утраченную ясность ума. Я поставила стакан на пол, всё ещё сжимая свободной рукой колени. Ноэ медленно присел на корточки прямо передо мной. Пару секунд он будто бы оценивал степень критичности ситуации, но всё же произнёс, глядя мне в глаза:

– Я не могу просить тебя об этом. Но попрошу, – его голос звучал ровно, а я сжалась, вновь видя в нём того брюнета и его буравящий взгляд. – Человек, с которым ты столкнулась, – мой брат‑близнец. И я прошу не рассказывать об этом никому. Тем более – моему отцу.

Ноэ замолчал, ожидая моего ответа и хоть какой‑то реакции. Но он даже не подозревал, насколько я сама желала оставить это всё в тайне.

– Он офицер? – Мой голос дрогнул.

– Нет, – отрицательно покачал головой Ноэ, опустившись рядом и прислонившись спиной к кровати на мой манер. – Эрик сбежал из фракции десять лет назад. Сейчас он в сопротивлении.

– Эрик… – полушёпотом повторила я имя брюнета, будто бы пробуя на вкус. – Почему ты прикрываешь его, если он из сопротивления?

– Он мой брат. Ты сама прекрасно знаешь, насколько сильны привязанности, которые образовались до войны и Апфера. А мы с ним были очень близки, – Темпор напряжённо выдохнул, запуская пальцы в светлые пряди волос и вконец портя аккуратную укладку. – Отец долго его искал. И, возможно, ищет до сих пор. Но Эрик всегда был очень умён и слишком свободолюбив. Он сбежал, оставив записку лишь мне одному. С единственными словами: «Я никогда не причиню тебе вреда. Но и ты не лишай меня того, чего я желаю. Если тебе нужна будет моя помощь, прокричи наше слово».

Ноэ задумчиво откинул голову на матрас, а я пыталась переварить всё услышанное. В голове не укладывалось то, что у Густава был второй сын, что его существование попросту скрыли, что он был в сопротивлении. И главное – что он мой анкон. Меня передёрнуло от последней мысли, когда я наконец начала осознавать её в полной мере.

– Ваше слово? – пробормотала я, стараясь поддержать диалог и внимательно вслушиваясь в каждую фразу.

Запястье всё ещё ныло, и я сильнее сжала рукав, стараясь отвлечься от адской боли. Сердце неистово стучало в груди, а щёки горели от волнения. Волна понимания медленно накатывала на меня, а паника подбиралась всё ближе, сдавливая тисками. Теперь я искренне пыталась сосредоточиться на голосе Ноэ. А он, по всей видимости, очень давно ждал момента поделиться своей болью хоть с кем‑то. Его взгляд был устремлен в потолок, застыв на одной точке.

– Да. Наше слово, – задумчиво прошептал он, видимо, не желая раскрывать всех секретов. – Мне без разницы, что он делает. Но я не хочу, чтобы Эрик пострадал. Именно его возможная смерть является моим главным страхом.

Я боялась сделать лишний вдох, глядя на Темпора‑младшего, который в этот момент открылся мне с совершенно новой стороны. Он обнажил свою истинную слабость, но при этом казался ещё сильнее. Я рассматривала его красивое лицо и острые скулы и не могла перестать думать о его брате.

– Я никому не скажу. Обещаю, – вымолвила я.

Дверь приоткрылась, и на пороге показалось бледное лицо матери. В её голубых глазах отражался знакомый страх, но при виде меня она выдохнула.

– Я оставлю вас, – произнёс Ноэ, вставая с пола и направляясь к двери.

Стоило ему покинуть комнату, как произошло то, чего не случалось уже многие годы. Алиана Росс присела на колени рядом и притянула меня к своей груди. Я окаменела, не в силах пошевелиться, боясь спугнуть этот миг.

– Теперь всё хорошо, – прошептала мама, проводя пальцами по моей спине и оставляя на лбу лёгкий поцелуй.

Словно не было Апфера, не было фракций. Она снова стала обычной матерью, а я её маленькой дочерью. И мы бежали от преследующего нас по пятам ужаса. Я прикрыла глаза, решаясь прокрутить в памяти отрывки былых воспоминаний.