43 дня до конца

Поразмыслив пару мгновений, я утвердительно кивнула и вернулась в комнату, чтобы переодеться в спортивный костюм. На несколько секунд задержала взгляд на руке и решила намотать спортивные бинты, прикрывая то, что другим видеть было точно не нужно.

Уже потеплевший ветерок встретил меня вновь, когда я вышла в сад. Солнечные лучи медленно подползали к месту нашей тренировки, а Ноэ расслабленно лежал на траве, закинув руки за голову.

– Знаешь, в детстве мне казалось забавным лежать вот так и смотреть на проплывающие облака, – произнёс он, стоило моей тени упасть на его фигуру.

Я промолчала, бросая мимолётный взгляд на небо, медленно заливающееся голубыми красками.

– Теперь не кажется? – задумчиво произнесла я.

– Не сказал бы. Сейчас это кажется мне абсолютно бессмысленным, – он пожал плечами, приподнимаясь.

Ноэ стремительно встал с земли, выпрямляясь передо мной. И то, как неожиданно близко он оказался, заставило меня застыть. Израненное сознание, видимо, решило сыграть злую шутку, вновь напоминая о неожиданной встрече с брюнетом вчера.

Я задержала дыхание, уловив на себе внимательный взгляд серых глаз Ноэ, и приподняла подбородок, рассматривая его лицо. Кажется, что физически ощущала его дыхание и медленно вздымающуюся грудь. И в этот момент я почувствовала, как щёки начинают гореть от смущения. Это было точно оно. Я слишком хорошо помнила это состояние из детства. Внутри даже скрутился странный узел, а во рту пересохло от подступающей паники.

Но почему? Почему я испытываю это смущение? Как это возможно?

И время. Как это в принципе могло произойти?

По всей видимости, именно в эту минуту осознание всего произошедшего начало доходить в полной мере. И теперь мне вновь было нечем дышать.

Я сделала шаг назад, ошарашенно бегая глазами по траве, лишь бы не смотреть на лицо Ноэ.

– Начнём? – бросила я, быстро скидывая обувь и отходя на нужное для боя расстояние.

Мне пришлось поднять голову, когда тот ничего не ответил и лишь задумчиво присматривался ко мне. Сердце забилось в груди сильнее, будто опасаясь быть пойманным на том, что я теперь стала выбиваться из общей системы по всем возможным показателям.

Всё в порядке. Нет никаких чувств. Всё это лишь кажется.

Я глубоко вздохнула, мысленно повторяя эти слова как мантру. Но бросила мимолётный взгляд на повязку, которая прикрывала сейчас главное свидетельство того, что ничего не в порядке.

Ноэ или решил, что всё в норме, или предпочёл не затрагивать тревожных тем. Через пару секунд мы начали тренировку, выкинув из головы все лишние мысли и беспощадно нанося друг другу удары.

Мне становилось легче, я словно выбрасывала из себя накопившуюся энергию, не находившую выход так долго. И всё же ловила себя на том, что до сих пор не понимаю, почему вообще испытываю нечто подобное. Нарастающая лёгкость мне нравилась. Она тянула магнитом, затягивала в пучину, заставляя отключить разум. Словно в кровь попадали маленькие дозы опьяняющего препарата, и я хотела, жаждала получить ещё.

– Нея, думаю, ты меня сделала. Достаточно, – голос Ноэ зазвучал словно в отдалении, будто с конца длинного коридора, а не совсем рядом. – Нея, – повторил он, вырывая меня из омута запутанных мыслей.

Я удивленно заморгала, глядя на его лицо, которое было уже совсем красным. Мои руки душили его шею, а ноги сжали тело слишком сильно. Я отпрянула, отпуская Ноэ и сглатывая подкативший к горлу ком.

– Прости, – пролепетала я, вновь не понимая, как смогла зайти так далеко.

– За что? – Он удивлённо приподнял бровь. И, кажется, я стала понимать, насколько странным моё поведение кажется прежде всего мне.

Солнце уже захватило половину сада, и я ощущала тёплые прикосновения его лучей к ногам. Всё вокруг казалось таким странным, будто на чёрно‑белую плёнку наконец добавили капельку краски. Готова была поклясться, что снова почуяла запах травы и земли, который лишь на миг донёсся до меня.

– Я, пожалуй, позавтракаю в комнате, извини.

Резко поднявшись на ноги, я поспешила удалиться из сада. По пути забежала в столовую и набрала первой попавшейся еды: яичницу, какие‑то булочки и апельсиновый сок.

Никто не обращал на меня внимания. А я искренне пыталась его к себе не привлекать. Не понимала, что буду делать дальше, и выдохнуть смогла только когда прикрыла дверь комнаты за своей спиной, на всякий случай закрываясь на ключ.

Это было похоже на какой‑то страшный сон. На очень страшный и странный сон.

Я распустила волосы, попутно скинув с себя спортивки и топ, и стремительно направилась в ванну в надежде хоть как‑то освежить мысли.

Прохладные потоки воды стекали по телу, но совершенно не помогали. С каждой секундой я сильнее осознавала, в какую именно ситуацию попала: либо умру, когда время подойдёт к концу, либо привлеку к себе внимание и стану подопытным кроликом в стенах фракции. Ни тот, ни другой путь меня совершенно не прельщал.

Я слышала о паре случаев, когда у жителей первой фракции появлялось время на запястьях. Было ли это результатом игнорирования Апфера или каким‑то сбоем в работе лекарства – уже неизвестно. Как и то, что в итоге случилось с этой странной парой. Но даже моя мать не желала рассказывать о них. А я особо и не расспрашивала. Чужая судьба и беды никому не интересны до тех пор, пока тебя самого не коснётся то же самое.

Я мысленно прокручивала в голове кучу вариантов, начиная с того, чтобы сбежать в сопротивление, и заканчивая притворством. Неизвестно, как долго у меня получится обманывать всех и делать вид, что всё хорошо. И получится ли вообще. Но ситуация отягощалась тем фактом, что я являлась дочерью главы третьей фракции.

О мой бог! Что же будет с мамой, если я умру?

Я запустила пальцы во влажные пряди волос и с силой закрутила кран, останавливая воду.

Что будет с мамой, когда она потеряет и вторую дочь?

Я провела рукой по запотевшему зеркалу, смотря на себя в отражении. Даже если мне удастся притворяться, я не знаю, какие ещё симптомы проявятся дальше. А уж тем более – что будет, когда придёт время делать новую инъекцию Апфера.

Даже при всех возможных рисках, которые я заранее могла предусмотреть, моя ситуация была крайне плачевной.

Я не могла рассказать об этом кому‑либо. Не знала, к кому пойти. И понятия не имела, что делать дальше.

Во рту пересохло от волнения, а сердце всё не успокаивалось, выбивая учащённый ритм. Я подошла к столу, где стоял нетронутый завтрак, и, придерживая пальцами полотенце на груди, взяла стакан с соком.

Рука замерла около губ, стоило сделать первый глоток. Жажда медленно проходила, но во рту разливался еле уловимый сладковатый привкус. Такой знакомый из детства, как далёкое согревающее воспоминание.

Я поднесла стакан ближе, глубоко вдыхая слабо доносящийся аромат. Апельсины. Боже мой, я и забыла, как пахнут апельсины. И – нет, это была не иллюзия и не обман сознания. Я действительно ощущала приятное послевкусие, чувствовала кислинку и мякоть. Это было просто невероятно! У меня даже дыхание спёрло, словно только что произошло невиданное открытие.