Айсфилд

Солнце уже почти скрылось за горами. Всё вокруг погружалось в сон. Корнелиус крепче взялся за руль, и в конце концов, перестав различать дорогу, включил фары. Пронзительный свет разрезал ночную тьму. Он облегченно вздохнул и на секунду перевёл взгляд на карту. Оставалось совсем немного: небольшой зигзаг, конечной точкой которого был вышеупомянутый городок.

Машина ехала плавно, незаметно проходя каждый необходимый поворот. Словно гипнотический маятник, с равной периодичностью проносились мимо фонари. Дорога успокаивала детектива, и он ощущал какое‑то странное умиротворение. В его глазах слегка помутнело, и дорога начала понемножку двоиться. Корнелиус почувствовал, что засыпает. Нужно было срочно доехать до города, чтобы не уснуть и не съехать с дороги. Этот долгий путь, казалось, высосал из него все силы.

– Так, ещё раз свериться с картой, включить дворники, чтобы смахнуть снег с лобового стекла, и сосредоточиться на дороге, – отдал себе приказ Ливьетт. Вскоре кончились фонари, и около получаса он ехал в темноте, хорошо различая в свете фар только падающий снег.

Внезапно машину повело вправо. Корнелиус понял, что начал слетать на обочину, на автомате вывернул руль, бросил взгляд на дорогу. Что‑то мелькнуло впереди, и он резко затормозил.

– Что за…?! – крикнул детектив и оглянулся по сторонам. Свет фар начал мерцать и внезапно совсем погас. Окна машины, как в ускорённой съёмке, стали покрываться морозными узорами, словно температура на улице резко упала. Тьма и холод окружили машину.

Корнелиус перевёл взгляд на лобовое стекло. В свете убывающей луны перед машиной стоял кто‑то в чёрном плаще. Вот он повернулся к машине, и под луной блеснул его лысый череп. Детектив затаил дыхание.

Огромный, наверное, под два метра ростом, мужчина словно замер, глядя сквозь стекло машины прямо на Корнелиуса, и глаза его были черны, как смоль. Лохматая борода блёкло‑рыжего цвета и кустистые брови того же оттенка удерживали на себе льдинки и были покрыты инеем. Черный плащ плавно колыхался на ветру. Неестественно длинные конечности неподвижно обвисли.

Незнакомец стоял и не моргая смотрел на детектива. Тьма его глаз будто засасывала в себя и, поглощая всё вокруг, притягивала к себе. Зло – истинное зло, – вот что было запечатлено в них. Минута, две, три. Ледяной холод пробрал Ливьетта до костей, но он боялся даже шевельнуться.

Наконец, неторопливо развернувшись, некто зашагал прочь, легко пробираясь через кусты и стволы деревьев. Стоило ему скрыться из виду, как машина сама по себе завелась, фары включились, освещая дорогу, а иней с окон сошёл, как в фильме с обратной перемоткой. На мгновение детективу показалось, что стало даже чуть светлее и теплее. Он до упора выжал педаль газа и рванул вперёд по шоссе.

2

– Померещилось… Прошу, пускай это будет галлюцинация. Корнелиус убеждал себя, с каждым словом все крепче цепляясь за руль и все сильнее выжимая газ. Всю жизнь, сколько себя помнил, он не был трусом. Сколько дел раскрыл, зачастую кровавых и особо жестоких, но это…

Детективу вспомнился один похожий случай в его практике, одно особо сложное дело, в котором фигурировал серийный убийца. Этот человек примерил на себя амплуа Джека Потрошителя, и всеми возможными способами пытался создать иллюзию того, что он призрак. Преступник использовал дымовые эффекты, зеркала, чтобы создавать иллюзию растворения в воздухе. Как‑то раз он вмонтировал в стены специальные механизмы, которые активировал дистанционно, благодаря чему стены начали источать кровь. Но Ливьетт схватил его уже через неделю поиска.

Сейчас же он впервые в жизни ощутил в себе этот первобытный страх. Словно кролик,  убегающий от охотника, Корнелиус катил по шоссе все быстрее и быстрее. Вскоре у самого подножия гор он увидел огоньки. В голове промелькнула мысль о спасении.

– Наконец‑то! – выдохнул детектив, словно все это время ехал, затаив дыхание. Впереди в свете фар ярко полыхнула надпись "Добро пожаловать в Айс‑Филд". Шоссе резко сменилось на обычную дорогу,  о которой, судя по ямам, все давно забыли. Высокие сосны плотно стояли по обе её стороны, вероятнее всего, выполняя роль живой изгороди. Спустя еще пятнадцать минут езды Ливьетт увидел первые дома, в которых дружелюбно горел свет.

– Совсем тихий город, – подумал детектив. – Ни звука не слышно… Проехав пару улиц, он вскоре заметил у магазина "Ингрид" даму в большой шапке на голове, закутанную в меховое пальто.

– Извините! – прокричал Корнелиус, открыв окно.

– Что? Что вам нужно? – дама смотрела на него не то с испугом не то с любопытством.

– Я ищу отель "Еловый иней", не подскажете мне дорогу?

– А, да, конечно… – выдохнув, произнесла незнакомка и подошла к машине. Теперь детектив увидел, что дама была достаточно немолодой: лицо её покрылось паутинкой морщин. Она оперлась рукой о дверцу машины, и в свете фонаря блеснул перстень с алым камнем.

– Городок у нас небольшой, чтобы добраться до отеля, вам просто нужно доехать до конца улицы, затем повернуть направо и ехать прямо. Там будет большой парк. Это центр города. Далее вы уже сами увидите.

– Благодарю вас.

– Не за что. Надеюсь, вам понравится наш городок. Хотя в последнее время здесь неспокойно.

– О, я уже в курсе. За этим и приехал.

– Так вы тот самый детектив! – воскликнула дама, и глаза её так и брызнули хитрым любопытством.

– Да, это я, – спокойно произнес Корнелиус.

– Прекрасно! Желаю вам раскрыть эту тайну.

– Несомненно… – женщина похлопала его по плечу, и на секунду в её глазах детектив уловил тревогу, хотя, возможно, это была всего лишь игра света. Он закрыл окно, и поспешил убраться.

Всю дорогу до центра Ливьетта не оставляла мысль, не слишком ли откровенным он был с незнакомкой. Ведь город маленький, а значит, новости здесь распространяются быстрее, чем печатается очередной выпуск местной газеты.

Улицы, по которым ехала машина детектива, освещались фонарями, декорированными чугунной ковкой. В свете фонарей, искрясь, падал мелкий снег.

Корнелиус последовал совету дамы, и уже через пару минут перед ним появился отель. Обшитый сайдингом под дерево и припорошенный снегом, он напоминал пряничный домик. Припарковавшись на стоянке, детектив вытащил чемоданы и зашёл внутрь.

Тихая атмосфера, уютное тепло, царившее повсюду, приглушённая музыка и треск большого камина вдалеке завораживали. Детектив с любопытством обратил внимание на чучела, висевшие повсюду.

– Охотничий домик, не иначе, – усмехнувшись, негромко произнёс он и подошел к стойке хостес. Резное дерево, бордовые портьеры и латунный блеск декора – здесь всё, абсолютно всё, было направлено на то, чтобы создать и сохранить атмосферу горнолыжного шале.

– День добрый! – из‑за портьеры, будто выпрыгнув, появилась девушка лет двадцати, одетая в светлые джинсы и плотно облегающий белый свитер, на котором был прикреплен бейдж. Голубые глаза и каштановые распущенные волосы. Она была молода, но при этом обладала серьезными намерениями на жизнь, что отчётливо читалось на её лице.

– Вообще‑то, если я не ошибаюсь, на улице ночь… – задумчиво произнес Корнелиус. – Но, да, здравствуйте.