Байки пустошей. Из цикла DEEP FAIL STATE

Слухи, а точнее, редкая память Беки, позволявшая ей запоминать буквально все, что она слышит, были ее сильной стороной. Просто бродя без какого‑либо дела по рынку в очередном поселке, она жадно слушала, о чем говорят торговки, что кричат друг другу мальчишки, о чем перешептывается охрана. Проблемой, правда, было свести все эти слухи воедино и построить на них какую‑то общую картину, в которой разобраться и понять, как действовать дальше, желательно подольше оставаясь в живых. Про концепцию минимизации рисков Беки ничего не знала, но всегда интуитивно действовала именно в этом ключе. А слухи вокруг были самые разные и один другого безумнее. Говорили, что севернее руин Оклахомы кипят озера и пар стоит такой, что простирается до самого конца мира. И если войти в этот пар, то через несколько часов пути увидишь просто обрыв в бездну, которая не имеет дна. В эти бредни Беки не верила, потому что никогда не заходила севернее Оклахомы и не знала, что там. Также говорили, что, хоть Даллас и выглядит заброшенным и его руины простираются на сотни миль, под городом живет еще очень много людей. И не только людей, а самых разнообразных пугающих созданий, управляет которыми сама Хозяйка Ликс. Верить таким слухам в исполнении дикарей, которые на милю боятся подойти к любым руинам, мог только очень глупый человек, а Беки, конечно, такой не была. А еще говорили, что… Впрочем, такой ерунде Беки уже совершенно точно не верила!

Всему виной была патологическая чистоплотность Беки, именно из‑за нее она попала в переплет в племени Мертвых Рук. Она просто захотела покопаться в сундуках той торговки‑жирухи в стойбище, поразмыслив, что раз такая жирная почти не воняет, то у нее точно где‑то есть мыло. И вот как все обернулось… Но Беки не была бы самой собой, если бы не извлекла максимум пользы и из этого поражения – теперь у нее есть немного ослиного мяса, сумка, мешок, табличка и еще кое‑что! Беки покопалась под своими лохмотьями и извлекла небольшой смятый клочок бумаги, который незаметно подобрала в шатре старейшин, пока одевалась, – он валялся на полу и вроде бы никому из местных не принадлежал. Это был обрывок газеты, напечатанной на желтой бумаге. Вероятно, дикари заворачивали в него дурную траву, по крайней мере пах он именно ею. И вот что там было написано:

«По сообщениям заслуживающих доверия источников, банда рейдеров захватила поселок Орлиный Проход. Несмотря на то что жители поселения были готовы сдаться на милость бандитов, кровожадные маньяки и убийцы Брайан Малдер, Хана Повстанка и Рамон Стрелок перебили почти два десятка человек, способных держать в руках оружие и подвергли поселок совершенному разграблению».

И чуть ниже было то, ради чего Беки и украла бумагу. Черным по белому кривоватыми буквами было вполне явно отпечатано:

 

«ЛУЧШЕЕ МЫЛО ПУСТОШЕЙ –

МЫЛОВАРНЯ НА КРАСНОЙ УЛИЦЕ ТРИСТАРА.

ПОЗАБУДЬ О ВШАХ, ИМ БУДЕТ ШВАХ!»

 

Этот обрывок очень многое сказал смышленой Беки. Где‑то есть город Тристар – это первое. Тристар – это город. Это второе. Потому что ну кому нужна мыловарня в стойбище, логове банды или запертом изнутри бункере. Где‑то в городе Тристар есть мыловарня и там варят мыло – третье. Где‑то в мыловарне, что в городе Тристар, не только варят мыло, но и не боятся рифмовать слова, а значит, и Беки там не прогонят и не убьют за те песенки, что она частенько напевает. Ей нужно туда – это четвертое и последнее!

Недели через две скитаний в пустошах изголодавшая и оборванная, похожая сама на ходячий скелет или ожившего мертвеца Беки, известная также как Хо, Сперма, Глотка и так далее, увидела наконец в пустынном мареве на горизонте трубы заброшенного завода «Одинокая Звезда». Ничего в жизни ее не радовало больше, чем эти две черные палочки на горизонте. Своего ослика она съела еще в середине пути, большую часть вещей потеряла, но главное – она была жива. В одиночку она прошла полторы сотни миль, избежала смерти от пули или ножа рейдеров, клыков Тедди, лучей дневного солнца и когтистых лап Хозяйки Голода, добравшись в итоге до земель Директории. Единственного места в современном Техасе, где есть хоть какое‑то подобие цивилизации и даже мыло.

 

Житие Св. Беатрисы Грешницы: «На шестую неделю Великого Поста и за неделю до светлого праздника Пасхи Святая Беатриса Грешница, в ту пору еще пребывавшая в неведении относительно своей святости, ибо Господь еще не открыл ей глаза на ее предназначение, вступила в город Тристар. Она приехала к стенам славного города на ослике, а толпа ликующих жителей была ей эскортом. Во время долгого путешествия из заточения в племени язычников и до ворот Тристара ей многократно угрожали смертные опасности, но каждый раз Господь отводил их от Святой. Она же, будучи слепа, убеждала себя, что все дело в ее остром зрении, или же нечеловеческой хитрости, или же знании путей пустыни и различных примет. Вот так и сейчас часто грешник придумает тысячу причин, лишь бы не видеть Дары Господни. Или, каксказано в пресвятых писаниях в поминовение Дня Святого, дня Die dominica in palmas: «Ликуй весьма, дщерь Нового Рима, торжествуй, дщерь Тристара: се как бы Царица твоя грядет к тебе, грешная и праведная, спасающая, кроткая, сидящая на осле, на молодом осле, сыне ослицы…»

 

 

7. ГЕНРИ ДЖОНС II. Склады Корпус‑Кристи. Весна 2048. Четвертый Год‑на‑Платформе

 

Безжизненные городские развалины, накрытые плотной пеленой молочного тумана, были словно воплощением заброшенности и запустения. Как призраки прошлого, они стояли, молчаливо наблюдая за жизнью, которая неторопливо шла мимо них. Туман покрывалом окутывал руины города, скрывая все, что таилось внутри и ждало. Каждый шаг по этим улицам только увеличивал в душе полковника Генри Джонса ощущение тревоги и неопределенности. Ему начинало казаться, что каждый камень, каждый необвалившийся кусок стены, каждая прогнившая крыша может обрушиться и раздавить его и его людей. Воздух кругом был пропитан запахом гнили и разложения, а звуки, которые доносил ветер, были лишь слабым напоминанием о том, что здесь когда‑то кипела жизнь. Затопленные развалины города были покрыты мхом и лишайниками, которые только усиливали и без того зловещий вид. Во многих местах можно было видеть следы пожаров или взрывов, оставшиеся на стенах и крышах зданий.

Развалины армейских складов у Корпус‑Кристи подверглись разграблению еще в Год Бомбы, а затем были практически полностью уничтожены свирепствовавшими на побережье ураганами. Уцелел только старый маяк, вокруг которого, используя остатки разрушенных строений, солдаты Генри Джонса соорудили подобие оборонительного периметра и обустроили пару пулеметных позиций. Этого вполне хватило бы для того, чтобы отбить плохо подготовленное нападение, а серьезных противников Джонс в этих краях в тот момент еще не ожидал встретить. Идя по улице, привычно переступая через трещины в асфальте и огибая пробившиеся сквозь него небольшие деревца, слушая мерное позвякивание кружки, болтающейся на рюкзаке идущего перед ним Смита, он вспомнил, как пару недель назад они отбивали первое нападение на новый лагерь…