(Без)ответные чувства

– Богда‑а‑аша, дорогой мой мальчик, – поднялся ему навстречу он и заключил в поистине медвежьи объятия. – Вот так встреча! Ты сыграл Бонда, спас мир от злодеев и вернулся к нам? Надолго? Или происходящий пи*дец ещё не закончился и я рано обрадовался твоему возвращению в мир простых смертных?

Зорин похлопал товарища по спине, так как сам соскучился по друзьям не меньше, потому что не видел их толком уже несколько месяцев. Этого от него требовала работа и он очень надеялся, что происходящий, как абсолютно верно выразился Тёма, пи*дец закончится в ближайшее время и можно будет зажить как раньше.

– Тёмыч, я на минуту, – сразу предупредил Богдан и повернулся к Владлену, подавая тому руку. – Пи*дец ещё только подходит к своей кульминации.

Медведев удручённо покачал головой.

– А у меня столько новостей для тебя!

– Запомни их и потом расскажи.

– Боюсь, что к тому моменту уже буду не в состоянии говорить, – наигранно печально вздохнул Медведев. – Так как Саня мне за свою девочку, как минимум, устроит пожизненный постельный режим в состоянии овоща.

Зорин недоумённо нахмурился, не понимая, почему Соловьёв, будучи лучшим другом Артемия ещё с детства, может так с ним поступить. И что за "его девочка"? Неужели он настолько отстал от жизни из‑за работы, что у Саши появился кто‑то, за кого он был готов начистить морду друзьям? Или…

– Ты про Катюху что ли? – дошло, наконец, до него. – Про Трофимову?

– Знал бы я, что белокурая красотка – это та самая Санина зазноба, из‑за которой он чахнет третий месяц подряд, то…

– Ты что, к ней подкатил? Когда успел?

Удивлению Богдана не было предела. Нет, он точно от жизни отстал. Пока гонялся за плохими дядями, оказывается, столько всего произошло. Маша стала Мусей, Тёма положил глаз не на ту девушку и теперь ждал кары небесной за свою любвеобильность в виде тяжёлой руки Соловьёва. Дальше, интересно, что будет? Владлен женится? Или на Землю сразу небо рухнет?

– Да пару часов назад. Вижу, сидит охрененно красивая и одна, а, оказывается, что она совсем не одна, и просто трахает нашему Сашеньке мозги за все его приколы, – Тёма чуть сощурил голубые глаза и усмехнулся. – Ох, ты бы их видел вместе! Такая пара! Столько страсти! Он её хочет забрать отсюда, она сопротивляется и ещё говорит, чтобы её не трогал! Думал, что Саня её на месте придушит, а ей хоть бы хны. Огонь девка! Бесстрашная. То, что ему надо. Давно не видел его таким… – друг задумчиво пощёлкал пальцами, подбирая нужное слово. – Таким слетевшим с катушек. Не ровен час, посмотрев на них, ещё и в любовь поверю. Ещё и этот… – он кивнул на всё ещё источающего недовольство Владлена. – К ним лезет с подозрениями о Маше. И чего только пристал аки банный лист? Права Катя. Выросла сестра твоя уже. Хватит пасти её по поводу и без.

Баженов послал ему предупреждающий взгляд, мол, не лезь не в своё дело, и Артемий поднял руки.

– Ладно‑ладно, молчу я, а то чувствую не от Сани огребу, так от тебя.

– А что с Машей не так? – вопрос вылетел прежде, чем он успел его остановить.

И, чтобы сильно не палиться, Богдан в ту же секунду отвернулся под предлогом избавления от куртки, чувствуя, как из‑за одного лишь упоминания о ней ему стало в разы жарче, чем секунду назад. Благо хоть сбившееся дыхание можно было оправдать бегом. Итак по краю ходил. Влад знал его с детства и мог на раз‑два понять, что с ним что‑то не так, а в таком состоянии, как сейчас, тем более. Не ровен час как сам вместо Тёмы огребёт. Впрочем, за дело огребёт, что уж тут.

– Сначала сказала, что останется у Кати, а та в свою очередь оказалась здесь в компании какой‑то мифической подружки по описанию на Машу не похожую, но… – Владлен скрипнул зубами. – Но они же как сиамские близнецы, сам знаешь.

Зорин молча кивнул. Девчонки дружили с детства и с каждым годом их дружба только крепла. Они всегда и везде были вместе и всем было ясно, что, если есть Катя, значит, где‑то неподалёку находится и Маша, поэтому подозрения Влада были более, чем оправданными.

– Катя утверждает, что Маша в итоге осталась у какой‑то их общей подружки, но я уверен, что это не так.

– Ой, да Боже мой, – закатил глаза Артемий, сев на диванчик для посетителей и взяв со столика, стоящего рядом, бокал, судя по цвету, с виски. – Ну, на свиданке она с каким‑нибудь парнишей. Что в этом такого‑то? Двадцать три года девчонке. Ей, по‑твоему мнению, в это время спать что ли нужно в обнимку с плюшевыми игрушками? Ты Машеньку видел, Владик? Представляешь, сколько у неё ухажёров, желающих составить компанию ночью с пятницы на субботу?

– На что ты намекаешь? – тут же взвился Баженов.

– Намекать – не мой метод. Я прямо тебе говорю – отвали от сестры. Выросла она уже и чем раньше ты этот факт примешь, тем лучше.

– Выросла?! В двадцать три года, по твоему, выросла?!

– А что, нет? Будешь до её пятидесяти лет, как дракон, в башне сторожить и доблестных рыцарей отгонять? Так не удержишь ведь, Владюсь. Лучше дай ей сейчас возможность прожить свою молодость от и до, чем она потом вырвется на свободу и пустится во все тяжкие. Пусть гуляет и развлекается. Пусть замуж выходит. Пусть, вообще, живёт так, как ей хочется, а не тебе.

– Ты не понимаешь, о чём говоришь, Тёма!

– Ой ли? – хмыкнул Медведев, не напрягшись ни на секунду из‑за звенящей в голосе друга злости. – Тогда, может, просветишь меня, такого недалёкого? В чём дело, Владь? И в одной ли Маше оно в целом?

Баженов прожёг его взглядом, проигнорировать который было бы опасно для состояния своего здоровья, и прошёл за свой рабочий стол. Артемий в свою очередь только снова закатил глаза, но дальше лезть под кожу не стал. Наблюдая за друзьями со стороны, Богдан не мог не зацепиться за фразу, наиболее ему не понравившуюся. О контроле Машиных братьев над ней он и так знал, а вот об ухажёрах ему хотелось бы узнать подробнее. Количество, имена, адрес. Или хотя бы просто имена. Остальное сам пробьёт.

– И сколько?

– Что "сколько"? – вздёрнул бровь Тёма.

– Ухажёров сколько, желающих составить ей компанию?

Медведев окинул его своими глазами‑сканером и, шкодливо улыбнувшись, очевидно помня каждое слово, которое Зорин сболтнул, будучи под действием лекарств на больничной койке несколько месяцев назад, вкрадчиво поинтересовался:

– А тебе‑то что с этого, Богдаш? Ревность за жабры взяла?

От ответа его спас очередной телефонный звонок, но на этот раз уже у самого Артемия, лицо которого удивлённо вытянулось, когда он взглянул на экран.

– Дарья Григорьевна, ты ли это? – ответил он, не медля ни секунды. – Да ещё в такой час! Чем обязан, богиня? Умоляю, скажи, что соскучилась!

Что именно ему сказала некая Дарья Григорьевна было не слышно, но это заставило друга забыть про разговор, подняться на ноги, пожать руки на прощание и со словами: "Всех люблю‑целую" умчаться восвояси.

– И что это было? – Богдан повернулся к Владу.