Босс мафии. Одержимость

– Хватит! Всё! – резко встала. – Теперь по‑другому жить будем. Вас, в интернат для инвалидов, а я… я замуж выхожу.

– Чего‑о? – он приподнялся, на локоть оперся, вытер слезу, – ты чего это, кажись, сдурела? За кого, за этого бородатого? С ума сошла, у него же на лице написаны 4 класса, тюрьма малолетка и строгач.

– Как вы прозорливы, – усмехнулась горько, только когда не надо.

Повернулась и пошла из комнаты.

– Лиля, не смей, слышишь, я не хочу в интернат!

– Тогда заткнитесь уже, а то и правда, позову его сюда жить, посмотрим, как вы запоёте.

Притих, под одеяло спрятался.

––

В эту ночь я не спала. Думала, решала. Что делать, как быть?

К утру, когда сон всё‑таки сморил, я засыпала с мыслью, что всё не так уж плохо. Они требуют от меня того, что и мне самой, оказывается, выгодно. Как я буду действовать, посмотрим по обстоятельствам. Не умею я складывать планы мести, но то, что я отомщу за мужа, за себя, за малого и за Николая, это точно.

Жди меня, Федя, жди.

 

Глава 3

 

Мастерская моя – лучшая в городе. Цены не задираю, оборудование по последнему слову. Вложился основательно, чтобы надолго и стабильно. Мужиков собрал, кого где, лично за каждым приходил. Не все согласились на легальную физическую работу, кто‑то остался под Платоном на черной зарплате. Это выбор каждого, я не настаиваю и не осуждаю.

Если у меня в башке перемены произошли – это не значит, что у всех то же самое. Чтобы в башке переменилось, нужно в такую передрягу попасть, как я попал.

Работа наладилась, рекламу запустили, народ пошел.

Для семьи готов. Хоть и думал, что никогда уже для этого готов не буду. И даже не потому, что посмотрел на Машу, а потому, что само понятие одинокого волка ещё в тюрьме себя изжило. Хочу рядом бабу. Чтоб детей рожала, кормила меня завтраками, чтобы даже иногда пилила, а я за это пилил бы ее. Сейчас, как никогда, реально представилось. И Лилиана на роль моей жены – самая лучшая кандидатура. Такая, если полюбит, любому в глотку вцепится за семью, и я с такой точно не пропаду. Это она со мной может нахвататься проблем. Но об этом уже поздно говорить, раз главный бизнес Платошке отдал, то и концы в воду.

Пусть управляется – мне не жалко. Только бы ко мне не совался. Да он и не сунется. Откупился и Бог с ним. Буду строить хорошую жизнь и светлое будущее.

––

В дверь стукнули, я оторвал взгляд от экрана монитора.

Пытаюсь печатать, но пальцы не всегда на те кнопки попадают. Эх, надо было мне в тюрьме всё‑таки почаще в компьютерный зал ходить. Там и наставник был, научил бы. Нет, я всё в книжках, по старинке. Туго теперь дело идёт, за каждым разом приходится к помощнику обращаться. Нанял парнишку для бумажной волокиты и вообще. Специально бабу не нанимал, чтобы на работе не о бабах думать, а о работе. Ну, и мужикам меньше соблазна ко мне в офис заглядывать. Можно было, конечно, пенсионерку посадить, но решил парня, этот все мои приказы тут же вниз спускает и шустро дела решает.

Дверь офиса открылась, заглянул Лёха – электрик.

– Босс, там внизу к тебе пришли.

– Кто? – недовольно оторвался от тупого печатания.

– Девушка, как бы.

– Что значит, как бы? – я глянул на Лёху, на его лице выражение неоднозначное.

– Ну, такая, скажем…

– Да что ты, объяснить толком не можешь, – я встал, подошёл к окну, где вся мастерская как на ладони и увидел… чтоб меня разорвало… Лилиану.

Но только от монашки‑девственницы там не осталось и следа.

Стоит такая, ну, точно, как те придорожные плечевые шалавы. Это я так внутри головы, не вслух, подумал. Жвачку жует, что аж мне за пятьдесят метров, со второго этажа видно, как нахально она это делает. Ноги голые из‑под каких‑то шортиков торчат, каблуки больше, чем те, на которых возможно ходить. А сверху шубка, как типа из барана, но такие, в основном, шлюхи носят. И стоит Лили, на понтах, вся из себя, перед мужиками рисуется.

Вот это меня подорвало с места.

– Блять! Зови её сюда.

– Ага, – Лёха исчез за дверью.

Я нервно вздохнул. Глядя на то, как побросали мужики работу и ходят вокруг моей Лилианы, шо кобели, почуявшие течную суку.

Ну, сука, придётся точно паранджу на неё надеть. И припёрлась же сюда.

Стук каблуков по лестнице оповестил приближение моей секси‑феи.

Пальцем дверь толкнула, входит, озирается. Есть в ней некоторые повадки клубной шлюхи. Зачем? Если сама таковой не является. Будем выбивать. А что делать. Не она меня, так я её буду перевоспитывать.

Я присел на край стола, руки на груди скрестил. Жду. Сейчас будет неприглядная порка по‑любому.

– Ого, – говорит, – неплохо устроился. Ты значит, тут типа главный босс, – скосила вопросительно игривый взгляд.

– Я тут, типа хозяин.

– Нормально, – смотрит в окно, – то есть, вот они все делают то, что ты скажешь, тебе подчиняются?

– Ну, да, – усмехаюсь.

– Типа, что скажешь, то и сделают?

– Так и есть, – скалюсь с её наивной простоты.

– И даже если скажешь человека убить, убьют?

Тут моя улыбка сразу спала.

– Ты о чём? – говорю холодно.

Теперь она улыбнулась, широко и весело:

– Да шучу я, что и пошутить нельзя?

– За такие шутки… в зубах бывают промежутки.

– Что?

– Да ничего, – быстро сменил тему и настроение. – Ты чего это так вырядилась?

– Как так? Обычно. Я всегда так хожу, – она, видно, вообще не поняла о чём я.

– Вот так ходишь всегда? – указываю на голые ноги.