Босс мафии. Я приду за тобой

– Не сниму, пока ты не скажешь.

– Ну, хорошо, я тебе скажу. Ты уже достаточно взрослый, чтобы всё правильно понять и рассудить. Мы уехали, потому что Фёдор – бандит. И потому что на него постоянно покушаются. Недавно, может быть ты слышал, в городе был взрыв, это было покушение на Фёдора. Погибли около десяти человек. Эти люди просто были с ним рядом. В том числе его друг очень сильно пострадал, неизвестно, выживет он или нет.

Егор затих. Насупился. То, что я сказала, явно задело его.

– Поэтому мы уехали? А что, нельзя было спрятаться, закрыться где‑нибудь? – спросил, не глядя мне в глаза.

– И чтобы это была за жизнь, постоянно опасаясь, что нас убьют? – отвечаю уже без опаски.

Егор медленно начал раздеваться.

– И что, никак нельзя было это решить?

– Сынок, Фёдор – бандит. Он нечестный человек. Он сидел в тюрьме пятнадцать лет. Как ты думаешь, за что? – возмущённо спрашиваю.

– Он сидел в тюрьме? Ну, тогда зачем ты с ним связалась, получается, что ты сама виновата, – обвинительно, смело глянул.

В чём он не прав?

Получается – да, я сама виновата в том, что сейчас происходит.

– Егор, иногда случаются вещи, которые от нас не зависят. Когда мы встретились с Фёдором, я же не знала, что он бандит, и что он сидел. А когда узнала, у нас уже были отношения. У него же на лбу не написаны его плохие поступки. Все люди ошибаются. Я ошиблась. Да. Что теперь делать. А уехали мы для того, чтобы не погибнуть. Потому что на Фёдора кто‑то покушается. В него всё время кто‑то стреляет и люди, которые рядом с ним, погибают. Ты хочешь, чтобы мы с тобой погибли, находясь рядом с Фёдором?

– Нет, – расстёгивает рубашку.

– Вот и я не хочу. Это нелегко. Мне тоже нелегко было решиться уехать, но иногда, в ущерб комфорту, нужно принимать очень сложные решения, только для того, чтобы сохранить свою жизнь.

– Теперь я всё понял, – он повернулся и пошёл в душ.

Я тяжело вздохнула. Разделась, взяла гостиничное полотенце, и начала растирать себе руки и ноги, чтобы немного разогнать кровь.

Мы приняли душ, доели пирожки, которые купили на одной автостанции, допили сок. Легли в постели.

После моих объяснений Егор совсем поник. Теперь он окончательно понял, возвращаться я не намерена, и ему придётся жить в новых реалиях. Он выдержит, я знаю. Это он на поверхности такой капризный, но внутри очень сильный. Он должен был однажды понять, что обстоятельства не всегда складываются удобно и не всегда бывает хорошо и комфортно.

Я повернулась на бок.

Денег у нас совсем немного. Я всё отдала Николаевичу, себе оставила буквально на поездку и немного на неделю существования. Значит, нужно искать работу. Ехать куда‑то ещё, или нет, завтра решу. Здесь, в этом городе, мне придётся хоть что‑то заработать, чтобы ехать дальше.

Что я умею? Только танцевать.

Где платят лучше всего за танцы? Только в клубах, если повезёт, если скажу, что мне двадцать шесть, может быть, поверят и возьмут. Пока ещё я в состоянии танцевать, думаю, месяца четыре‑пять, точно смогу, а значит, за эти месяцы нужно накопить достаточно денег, чтобы как‑то жить дальше.

Вообще, конечно, я смутно представляю, как мы будем жить. Смотрю вперёд с надеждой только на хорошее, не хочется думать о плохом.

Перед тем, как окончательно заснуть, я в который раз подумала о Фёдоре. Вспомнила его большие, тёплые руки, его объятия, сильные, укрывающие.

Как я могла от него уйти? Какая сила потянула меня от него?

Теперь уже поздно об этом думать.

 

Глава 3

 

Сижу у кровати Кости. Уже который день сижу. Ожидание кажется бесконечным. Удручённо рассматриваю иглы капельниц в обеих руках. По капле убывают из флаконов лекарства. Сколько же в него вливают, только для того, чтобы он жил и дышал.

Говорили, пару раз он выходил из состояния забытья. Но меня как раз рядом не было. Врач сказала, чтобы я не ждал, шел домой, что Костя может в таком состоянии находится ещё долго, много дней, может, недель и даже месяцев. Но я не могу позволить себе уйти. Просто не могу.

Склонился, подпер голову руками, закрыл глаза и сам нахожусь в состоянии полудрёмы. Нелегко сидеть тут вторые сутки. Мне не тяжелее, чем ему. Буду ждать, сколько придётся, сколько потребуется. Я должен увидеть его в сознании, иначе я не знаю, что случится в моей голове. Тихое помешательство.

– Привет, братишка, – слышу издалека, открываю глаза.

– Костя! – я привстал, схватился за руку друга.

– Как сам? – голос слабый.

– Да я‑то нормально, – я чуть не заплакал от счастья, что он пришел в себя.

Смотрю на его измученное лицо, на сухие, почти синие губы, на щетину, густо покрывшую подбородок. Вздохнул прерывисто, тяжело, но счастливо.

– Хреново выгляжу? – чуть улыбнулся.

– Ты красавчик.

– А что там, в мире вообще? – пытается говорить сквозь боль.

– Да, всё по‑старому. Нашли Иуду, разобрались с ним… и с ней.

– Маша? – Костя скосил на меня вопросительный взгляд.

Я кивнул.

– И Егор.

Он слабо усмехнулся. Действительно, всё оказалось совсем просто, лежало на поверхности, как я мог этого не видеть. А вот не видел.

– Лилиана от меня ушла. Сбежала, – скривил я мученическую гримасу.

– Во как. Испугалась?

– Ну, да. Опасно со мной. Сам видишь, – развёл я руки в стороны и пожал плечами.

– Ну, я‑то про опасность и так догадывался, а она только сейчас поняла. Потому и сбежала. Искать будешь? – прищурился Костя.

– Буду, – отвечаю упрямо.