Босс с прицепом
– Буду.
Маньякович идет на кухню. Я, как привязанная, следую за ним. Спина у него вообще отпад! Каждая мышца прорисована. Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не провести пальцем по ромбовидным мышцам.
Мне нравятся спортивные мужчины. Я и Ярослава по этому принципу выбирала. Но Арсений Маньякович…
Так… что вообще со мной такое? Мужик показал мне трицепсы, я и растаяла? Не ожидала такого от себя….
Да просто это все очень внезапно! Я не была готова к подобной демонстрации мужских прелестей.
Арсений Маньякович идет к кофе машине.
– Вы, наверное, любите капучино или латте с сиропом?
– Не угадали. Черный без сахара, – говорю я.
– Не любите сладкое?
– Нет. То есть… кофе люблю не сладким.
Я сажусь за стол, который вчера передвинула. Мне приятно, что босс не стал возвращать его на место. А еще я замечаю на подоконнике вазу со вчерашними пионами. Я так и не поняла, кому он их купил…
– Кстати, как вам вино? – спрашивает мой босс.
– Да так себе.
– Это была лучшая грузинская “Хванчкара”! – возмущенно восклицает он.
– Я вас сейчас опять оштрафую за сквернословие, – пытаюсь дерзить я.
– Вот ваш штраф.
Он ставит передо мной чашку крепкого американо.
Мой полуобнаженный босс подает мне кофе… Ну разве это не работа мечты?
Он стоит напротив меня, опершись своей крепкой, как орех, попой о кухонный “остров”. Мне кажется, или он специально принял самую выгодную позу? Как в журнале.
Мне очень трудно не таращиться на него, восхищенно распахнув рот. А, если бы он сейчас предложил мне дыхание рот в рот, я бы, скорее всего, не смогла отказать…
Да что со мной такое?
Вика, соберись!
– Виктория…
– Что?
– С вами все в порядке?
Неужели он понимает, что со мной происходит? Да нет. Я пью кофе с совершенно непроницаемым лицом.
Но все же не выдерживаю и выпаливаю:
– Вам, случайно, не холодно?
Он молча смотрит на меня несколько секунд. Уходит. И появляется в белой расстегнутой рубашке.
Не намного лучше, честно говоря. Но все же…
– Значит, вино вам не зашло…. А что вы пьете? Из алкоголя.
Странный вопрос.
– А вам зачем? Споить меня хотите?
– Просто поддерживаю разговор.
– Пиво, – отвечаю я.
Его глаза расширяются от удивления.
– Что, привыкли что все ваши барышни пьют Просекко и Шардоне?
– Ага.
– Ну так я не ваша барышня.
Он снова молча смотрит на меня целую минуту.
Убила бы его за эту привычку!
Продолжение разговора снова не в тему.
– Я заеду за вами в обед, съездим в больницу, навестим мою маму. Я хочу, чтобы вы с ней поговорили о Максике.
Я лишь киваю.
Поскорее бы он ушел!
Едва он направляется к двери, я с облегчением выдыхаю и вскакиваю.
В руке недопитый кофе. В голове сумбур. В ногах непонятная слабость.
Я делаю несколько стремительных шагов вперед – меня колбасит какой‑то нездоровый мандраж, не могу усидеть на месте. Мой босс в это же время внезапно разворачивается и тоже делает шаг.
Два тела неумолимо движутся навстречу друг другу на просторах кухни.
– Виктория… – слышу я голос Арсения Маньяковича.
И налетаю на него со своим недопитым кофе.
– Ой!
Кофейное пятно растекается по белой рубашке и попадает на рельефный пресс.
Моя рука, действующая абсолютно автономно, оказывается на бугристых кубиках. Офигеть… На ощупь они еще более твердые, чем на вид.
Так. Вика. Очнись.
Что ты творишь?!
Ты лапаешь своего босса!
– Простите, – лепечу я. – Что облила вас. Снимайте рубашку.
– Вы уверены? – ухмыляется Маньякович.
– Я… Просто… хотела ее застирать.
Я пытаюсь отскочить от греха подальше, но босс удерживает меня, обхватив рукой за талию.
Его глаза так близко… Правда, мне приходится запрокинуть голову, чтобы заглянуть в них. Жидкий синий лед…. Он обжигает. Перетекает в меня. И, почему‑то, вызывает головокружение.
А губы… они еще ближе.
– Лисичка… – срывается с них.
Я не могу ничего сказать. Потому что сейчас не помню не то что ни одного слова – даже ни одной буквы. Мое тело отрывается от земли… В самом прямом смысле!
Босс подхватывает меня и усаживает на кухонный “остров”. Теперь наши глаза на одном уровне.
– Что вы… делаете? – дергаюсь я.
Но его железная хватка не дает мне вырваться.
– Как что? Проверяю промилле в вашей крови самым эффективным способом.
Его ментоловые губы касаются моих. Перед глазами все плывет. Что происходит? Мы что, целуемся?
