Броня из облаков

– Ну, тогда ничего не поделаешь. Хотя подумай, может, стоит дать флайру ещё один шанс?

Крис не стал говорить, что после приезда в колледж он уже понемногу пытался развить в себе и другие способности, кроме странного провидческого дара, от которого всё равно не было никакой пользы, кроме вреда. Магию можно было применять по‑разному, и кое‑в‑чем владение флайром действительно могло помочь. Например, с его помощью он надеялся избавиться от надоевшей трости, придававшей его облику излишне претенциозный вид. Из всех студентов только Рико знал, что Крис ходит с тростью не ради выпендрежа, а остальные только посмеивались. Если верить учебникам, опытный маг мог создать себе опору буквально из воздуха, из тончайших потоков магии. Древние жрецы творили с помощью магии поистине необыкновенные вещи – например, возводили висячие лестницы из огромных каменных плит. По сравнению с этим идея Криса создать для себя невидимую опору из флайра казалась легко достижимой.

Увы, легко это было только в теории. После долгих попыток он кое‑как научился собирать вокруг себя ничтожное количество флайра, но стоило ему на секунду отвлечься – и всё волшебство рассеивалось. Вчера он так усердно тренировался в саду, что чуть не рухнул на дорожку прямо перед да Костой. Стыдно вспомнить! Хавьер ещё и помог ему подняться, что было особенно унизительно.

– Совсем не обязательно падать передо мной на колени, де Мельгар, – сказал он голосом, полным ехидства. – Или ты боишься, что я доложу кому‑нибудь о твоих приключениях на «Аркадии»? Я не доносчик.

До Криса не сразу дошла суть этой завуалированной угрозы. В ту минуту он был слишком зол, поэтому молча вырвался из хватки и ушел – или, вернее сказать, ухромал – в сторону зеленого лабиринта, где они договорились встретиться с Рико. Задержись он хоть на минуту, и они с Хавьером точно сцепились бы, а его шаткое положение в колледже могло не выдержать ещё одного дисциплинарного взыскания. Иначе, чего доброго, его действительно исключат! Чем тогда он поможет отцу? Ведь проблема с Варгасом ещё не была решена.

Лишь потом пришло понимание – и вместе с тем опасение, что Хавьер слишком много знал о его встречах на Континенте. Интересно, что он заподозрил своим испорченным мозгом? О чем догадывался? Вдруг он тоже следил за Крисом – так же, как сам Крис пытался следить за Варгасом? Вслед за «Аркадией» в его мысли опять прокралась Фейлин… и пришлось срочно сделать над собой усилие, чтобы прогнать неуместные фантазии.

– Нет, магия – это не для меня, – твердо ответил он.

– Ну и ладно. Для этого у нас есть Оракул, – успокоил Рико. – Ты пойдёшь сегодня в библиотеку?

– Конечно, куда я денусь, – с тяжелым сердцем ответил Крис. – Прогнозы сами себя не посчитают. А теперь ещё Цереус нагрузил меня дополнительным заданием: он хочет, чтобы к пятнице я представил ему эссе по теме «Ветра, созданные зельями и заклинаниями». К пятнице! – удрученно воскликнул он. – Можно подумать, нам и так мало задают!

Ему отчаянно не хватало времени на поиски Варгаса. Дополнительные учебные долги были сейчас совсем некстати.

– Да, Цереус – это серьезно, – согласился Рико, увлекая друга в сторону библиотеки. – С ним лучше не связываться. Говорят, он умеет превращаться в ядовитый туман, которым душит своих должников.

– Правда? – искренне удивился Крис.

– Кто знает.

Первое знакомство с магистрами настолько их впечатлило, что они готовы были поверить во многое, но туман… Это было всё‑таки слишком.

Крис с сомнением покачал головой:

– Вряд ли. Хотя его родство с облаком ядовитого газа многое объяснило бы.

– Ничего, я помогу тебе с докладом, а ты мне с расчётами. Идём. – Рико хлопнул его по плечу. Неукротимый оптимизм не позволял ему надолго погружаться в уныние. – Или нет, есть вариант получше: мы с тобой займемся расчетами, а доклад по ветрам напишет Оракул!

Крис подумал, что без поддержки Рико он не выдержал бы в колледже и одного дня.

 

***

Библиотека была своего рода сердцем Эль Вьенто, средоточием его силы. Здесь витал особенный запах – старого дерева, чернил и книжной пыли. И здесь всегда было тихо. Бури могли долгими часами штурмовать древние стены замка Эль Вьенто, но за резными, украшенными цветными стеклами дверями библиотеки всегда царила сонная тишина. Огромные пласты знания, накопленного столетиями, были строго каталогизированы, разложены по стеллажам и выдавались аккуратными порциями, сообразно вашему уровню подготовки.

В золотистом столбе света, падавшем из стеклянного купола в потолке, танцевали пылинки. Прямо под куполом, в центре читального зала, находилась винтовая лестница. Она вела на нижние ярусы Библиотеки, в книгохранилище и Архивы, куда первокурсникам доступ был запрещен. За соблюдением этого правила бдительно следили архивисты в коричневых мантиях. Крис, в целом, одобрял эти меры безопасности, так как знал, что находится на самом нижнем ярусе Библиотеки. Генератор. Даже в своем нынешнем разрушенном виде, похожий на обломки разнесенных взрывом колонн, он всё равно был опасен. Осколки древней магии могли нанести неизлечимые раны.

Зато в читальном зале первокурсники могли проводить столько времени, сколько захочется – при условии, что они будут соблюдать тишину. За установленными в нишах столами виднелись несколько голов, склоненных над книгами. Поскольку день выдался пасмурный, на палисандровых консолях уже зажгли неяркие желтые лампы. Возле конторки, где выдавали книги, томилась группа студентов в ожидании свободного архивиста. Крис поискал глазами кого‑нибудь, к кому можно обратиться с вопросом насчет картотеки, и неожиданно увидел за одним из столов знакомое лицо. Возле окна, подперев кулаком щеку и сдвинув на лоб очки, сидел Оракул, меланхолично листая какой‑то толстый фолиант. Хотя до настоящих осенних холодов было ещё далеко, он был одет в шерстяную жилетку с ромбами, в которой его плотная фигура казалась ещё объемнее, и в теплую рубашку в клетку. Кое‑кто на курсе подсмеивался над его экстравагантной манерой одеваться, но Оракул не обращал внимания. Он обладал счастливым умением пропускать все насмешки мимо ушей. (Иногда Крис подумывал, что ему тоже не помешало бы перенять этот опыт). Его настоящее имя было Люс, а фамилию все успели забыть, так как прозвище Оракул приклеилось к нему с первых же дней учебы. По большей части, Люс просиживал долгие часы где‑нибудь в уголке с книгой, но при этом непостижимым образом всегда оказывался в курсе всех новостей: чем заменят практикум по орнитологии, у кого можно списать домашку по топографии, и в каком настроении магистр Цереус сегодня явится на занятия – то есть, насколько сильно следует его опасаться.

Их однокурсники даже изобрели что‑то вроде игры, пытаясь сбить Оракула с толку каким‑нибудь неожиданным вопросом, но пока это никому не удавалось. Рико тоже заметил приятеля и помахал рукой:

 

Конец ознакомительного фрагмента