Брошь, или Мистики династии Романовых

Софья Михайловна говорила об этом, так как будто была лично знакома с теми, о ком рассказывала. Михаил даже хотел спросить её об этом, но побоялся оказаться в неловком положении и поэтому промолчал. По широкой деревянной лестнице с резными облезлыми балясинами они поднялись на второй этаж, и Сергееву вдруг почудилось, что вот сейчас им навстречу выйдет сам Горохов в шёлковом жилете и хромовых сапогах «бутылками». Конечно, этого не случилось, а Софья Михайловна повела гостя ещё выше по крутой и узенькой лестнице туда, где виднелся вход в мезонин. Наощупь, недолго повозившись с замком, хозяйка распахнула дверь, и они очутились в небольшой каморке с единственным оконцем, за которым виднелся маленький балкон.

Обстановка в этой комнатке была такой, что Михаил принял бы её за музейную экспозицию мещанского быта конца девятнадцатого века, если бы не знал, что это жилище Софьи Михайловны. Только белый электрический чайник напоминал здесь о достижениях современной цивилизации. Сергеев подошел к окну и с интересом кинул взор на улицу. Хозяйка внимательно посмотрела на гостя, проследила за его взглядом и грустно улыбнулась. Софья Михайловна, заметив, как он удивленно окинул взглядом её комнатку, произнесла:

– Миша, знаете, почему пожилые люди так не хотят расставаться со своим старьём? Потому что таким способом они пытаются вернуть прошлое и продлить настоящее, а будущего у них нет. Хотя кто знает, у кого оно есть? У меня или у молодого человека, к примеру, вон у того? – хозяйка кивком головы указала на парня в красной футболке, который в это время садился в иномарку жёлтого цвета возле соседнего дома. Сергеев посмотрел вслед резко стартовавшей машине и отошёл от окна.

– Странно, – удивился он, – балкон есть, а двери нет.

– Это после пожара в 1946 году перестроили, небрежно махнула рукой Софья Михайловна. – Присаживайтесь, присаживайтесь, молодой человек, – предложила хозяйка и подвинула к нему старый венский стул. – А хотите, я вам погадаю? – неожиданно спросила Софья Михайловна. Она подошла к недавно побеленной стене, подтянула вверх гирьки потемневших от времени ходиков, достала из комода шкатулку, и в руках её тотчас появилась старая колода необычных карт. Тасуя их, Софья Михайловна произнесла: – Впрочем, хотите вы того или нет, но вам придётся меня выслушать.

Женщина присела на краешек табурета напротив Сергеева, протянула ему колоду и, предлагая сдвинуть карты, сказала: «Только правой рукой и на себя, пожалуйста».

Михаил охотно выполнил её просьбу, заинтересованно посмотрел на ветхие прямоугольники картона и промолвил:

– Странные какие‑то карты. Я ни разу не видел таких.

– О, это карты Ленорман, – Софья Михайловна аккуратно разложила колоду.

– А кто это такой? – спросил молодой человек и подвинулся ближе к столу.

– Не такой, а такая, – поправила собеседника хозяйка и добавила: – Известная гадалка и предсказательница. Именно она предсказала судьбу Наполеона и его Жозефины. Сохранились лишь эскизы её карт, а методика гадания считается утерянной, но мне она знакома. Разумеется, я методику имею в виду, а не саму мадам Ленорман.

Рассказывая о знаменитой гадалке, Софья Михайловна старательно разложила в определенном порядке карты, а затем умолкла. Она долго и внимательно рассматривала сложившуюся комбинацию. Наконец гадалка одним движением руки собрала карты и пристально посмотрела на Михаила. – Ну, что ж, милостивый государь, о прошлом я вам говорить не буду. Об этом рассказывают жуликоватые цыганки, да и то общими фразами, чтобы произвести впечатление на клиента. Мне это ни к чему. Вы ведь своё прошлое лучше меня знаете? Настоящее слишком кратковременно, чтобы о нём рассуждать… будущее…об этом чуть позже. Давайте‑ка, я расскажу вам о вас. Это поможет правильно оценить самого себя в дальнейшем, – предложила Софья Михайловна, убирая колоду в комод. – Редко кто себя оценивает адекватно, как правило – завышено. В собственных глазах все поступки хороши, а если оказывается, что не очень хороши, то всегда находится причина для оправдания, не так ли? Вот вы, Мишенька, предприниматель, а ведь в наше время, в российском варианте, успешный бизнес в большинстве случаев предполагает наличие у его владельца ряд отрицательных качеств в общечеловеческом смысле. Вы ни разу не задумывались над этим? Приходилось ведь идти на компромисс с совестью, признайтесь? Нет, не мне признайтесь, а самому себе. Не всегда были честны с компаньонами и партнёрами, да и к жене своей – хоть и любимой – относитесь снисходительно. Это называется гордыня. Увы, всё это мне и без гадания ясно.

Теперь немного о вашем будущем. В ближайшее время Вас начнут преследовать неприятности. Крупные и мелкие, но вы с ними в силах справиться. Хотя волевых усилий придется приложить немало. А вот потом…позже…значительно позже… все проблемы исчезнут. Наступит, на первый взгляд, безоблачная жизнь. Успешная карьера, материальное благополучие и прекратить вы это не сможете никак, хотя вам это сильно захочется.

– Как это? – Сергеев удивлённо посмотрел на собеседницу.

– А это уж совсем сложно для вашего понимания. Тем более, что сверх того, что я уже вам сообщила, не имею права сказать, – категорически заявила женщина. – Давайте‑ка, я вас провожу, и на сегодня мы расстанемся – ужасно разболелась голова, –женщина тяжело поднялась со стула, и не глядя на гостя, направилась к выходу. Уже в дверях Софья Михайловна задала ему неожиданный вопрос: – Мишенька, а вы веруете в Бога?

Михаил помялся, не зная, что ответить. Он находился ещё в том возрасте и состоянии, когда не задумываются о бренности всего проходящего, а жизнь представляется бесконечно долгой. Свои поступки кажутся исключительно правильными и никак не связываются с тем, как складывается судьба. Лихорадочно пытаясь сформулировать обтекаемый ответ, Миша задумался, и затянувшуюся паузу прервала сама Софья Михайловна: – Простите за бестактность. Можете не отвечать, да это пока и не очень важно. Хотя, на самом деле, это важно всегда и для всех… Ох, я вас даже чаем не напоила, – виновато всплеснула руками хозяйка.

Михаил рассеянно попрощался и, не оборачиваясь, пошёл вниз по лестнице. Молодой человек был настолько озабочен услышанным, что даже не заметил, как за ним с скрипом затворилась дверь в каморку. Сергеев вышел из дома, нерешительно потоптался на крыльце, сел в свой джип и тронулся с места.

Машина долго тряслась по булыжной мостовой, хотя преодолено было не более трехсот метров вдоль тихой улочки. Перед крутым спуском Сергеев притормозил. Оставалось только спуститься к центральной площади города и влиться в оживленный поток автомобилей на проспекте, но Михаил делать этого не стал. Он припарковал машину на небольшой площадке перед костелом, который возвышался перед спуском мостовой.

Молодому человеку необходимо было время, чтобы обдумать всё услышанное от Софьи Михайловны. Он был разочарован. Михаил рассчитывал на долгий интересный разговор, надеялся узнать историю жизни хозяйки, но услышал только обидную характеристику в свой адрес, с которой он был категорически не согласен. А ещё странное и, как ему показалось, бессмысленное предсказание. Предчувствие надвигающейся беды не покидало Сергеева. Молодой человек не верил в гадания, но слова Софьи Михайловны произвели на него неприятное впечатление. Стало жутко, и приятный голос гадалки вновь зазвучал у него в голове, неожиданно обретя угрожающий тон.

Сергеев присел на скамью. Внизу, у подножия холма, раскинулась центральная площадь города. Оживлённо сновали автомобили, маленькие фигурки людей в полной мере олицетворяли собой броуновское движение. Глядя на эту обыденную суету, Михаил остро ощутил себя вне этой жизни, вне бытия…