Бывший будущий муж

– Аришка, слышала сплетни? – ко мне на стуле подкатила Олеська. Ей только исполнилось двадцать семь, мужа и детей за плечами не имелось, зато процветала бурная жизнь, наполненная мужиками, поездками и прочим. И Олеся, как Шерлок, тщательно расследовала каждую сплетню в нашем медцентре, сопоставляя факты и выясняя методом дедукции, кто, что, когда и с кем!

Я оглянулась, пациентов пока не было, можно было спокойно выслушать сплетни.

– Что на этот раз? – спросила я.

– Арсения Сергеевича застукали с Веденеевой! – драматическим шепотом произнесла она.

– Кто такой Арсений Сергеевич? – не въехала я.

– Ну этот, маммолог наш приходящий!

– Да ну, на фиг! – у меня округлились глаза. Арсений Сергеич носил аккуратную, уже почти седую бородку. У него было три взрослых сына, внуки. И он одолевал всех рассказами о семье и с удовольствием тыкал всем под нос фото детей, демонстрируя их на своем «Айфоне».

И его застукали с Веденеевой! Молоденькой врачом‑гинекологом. Бабье любопытство – это программа, вшитая в каждый женский организм. И удалить ее нельзя, даже если сделать сброс до заводских настроек.

– А как застукали‑то? – прошептала я, придвигаясь поближе. – Подробности есть?

– О, еще какие! Наша старшая медсестра зашла, а Веденеева на нем сидит.

– В смысле обнимаются? – не поняла я.

– В смысле процесс был в самом разгаре, без штанов, трусов, и прочее, – хихикнула Олеська.

Я почесала подбородок и уточнила:

– А чего они не закрылись‑то, придурки?

– Да кто знает, забыли, наверное.

По коридору, где туда‑сюда шныряли работники медцентра, понесся легкий шепоток, знаете, будто ветерок дунул и начал перекатывать ворох листвы по сухой земле. Я подняла голову и из‑за стойки увидела, что к нам приближается тот самый маммолог. Буквально все, кто был в это время поблизости, оборачивались ему вслед, кто‑то улыбался, кто‑то шептался.

Вот так, уже и потр… хаться нельзя спокойно, теперь ему долго будут косточки перемывать. Жизнь в коллективе – она такая, за каждым твоим шагом следит не одно всевидящее око, а десятки. И не меньшее количество ртов потом обрабатывает полученный пласт информации.

– Доброе утро, милые дамы! – напевно произнес Арсений Сергеич.

– Доброе! – ответили мы хором, просверливая взглядом его лицо с седой бородкой. Он протянул какие‑то бумажки моей коллеге Свете, поясняя, что нужно оформить пациенту. На лицах девчонок читалось какое‑то разочарование, что ли. Будто все ждали шоу, какого‑то смятения на лице маммолога или хоть каких‑то признаков того, что ему стремно, неудобно, стыдно и так далее.

Но все было как обычно. Думаю, Арсений Сергеич за свою жизнь трах… л не одну Веденееву на рабочем месте и спалился не впервые. И секс на работе никак не мешает любить всех детей, внуков и, наверное, жену, а также разглядывать их фотки.

3.

Рабочая неделя подходила к концу. Это не могло не радовать. С одной стороны. А с другой – приближалась дурацкая суббота. С этой дурацкой поездкой, которую придумала Жанна. Я в сотый раз посмотрела прогноз на завтра. Дожди. Господи, как же хочется остаться дома, чтоб валяться весь день у телека, лопать вкусняшки и никуда‑никуда не выходить…

Мой смартфон тихо запел песню «Лесник» «Короля и шута». Значит звонил БМ. Бывший муж.

– Да, – сказала я, даже немного радуясь, что‑то давно не слышала его.

– Привет, на работе? – спросил он. На заднем фоне раздавался гул, похоже, где‑то ехал.

– Ага.

– Слушай, мы договаривались, что Варю завра заберу, а меня друг зовет на вылазку, на квадриках покататься. Хотел ее с собой взять, но там детей не будет, мужики одни. Твоя мама не сможет взять ее на субботу? А в воскресенье в обед я забрал бы ее.

И чтобы предотвратить мой гнев, добавил:

– Если не сможет, то я никуда не поеду и заберу Варвару, как и планировали.

Я б удовольствием сама с Варей дома осталась, но… Жанна не отцепится…

– Ладно, уточню у мамы, – сказала я Сергею, – потом перезвоню.

– Давай, жду, – ответил он и отключился. Ненавижу, когда он так делает. И вообще, в последнее время много чего стало в нем раздражать. Скорее всего, от женской обиды на то, как быстро нашлась замена в лице Катьки.

Катя была милой, женственной, доброй. Никак нельзя назвать ее стервой‑охотницей. Она всю жизнь олицетворяла правильность. Этим и бесила. Я даже в джинсах ее ни разу не видела, только юбочки, платьица и каблучки. И когда в молодости я замечала рьяное желание Тамары Никитичны свести его‑таки с Катькой, Сергей мне говорил: «Не парься, мне нравятся хулиганки, а не хорошие девочки».

Видимо, хулиганки нравятся только в молодости, пока ты сам хулиган. А потом уже хочется покоя.

Катя голубоглазая, русоволосая, спокойная, женственная, плавная…

А мои рыжие растрепанные волосы всегда были либо затянуты в хвост, либо торчали паклями, как у Нафани, во все стороны. Платьев в моем гардеробе было примерно два, на праздники. Зато джинсов, брюк и спортивных костюмов бесчисленное множество.

Я могла ляпнуть что‑то невпопад, сидя за столом с важными людьми, любила вкусно покушать, обожала баню, пиво и вареных раков.

Короче, где я и где Катя… А может, Сергею нужно было пожить со мной одиннадцать лет, чтобы понять, что нужен ему абсолютно другой типаж?

Я позвонила маме.

– Ма, привет, я на пять сек…

– Давай! – на заднем плане орал телевизор, кто‑то из докторов наших федеральных каналов рассказывал, как ухаживать за пяточками.

– Мам, наступи на гланды телеку, я оглохну сейчас на фиг…

После моей просьбы наконец стало тише.

– Сделала! Говори!

– Ма, можешь завтра Варю к себе взять с ночевкой? Сережка заберет ее в воскресенье только.

– А что так? В любви весь? – с издевкой в голосе спросила мама.

– Ма, откуда я знаю, – я сморщила нос, вот я сейчас еще буду объяснять, куда он там и зачем собрался…

– Привози ее, конечно! И скажи, куда мне сводить, чтобы не скучно было нам!

Я задумчиво почесала лоб и ответила:

– Да в планетарий сходите, она там не была еще.