Челноки поневоле. Том 1

– Товарищи, прежде всего, я прошу вас сохранять спокойствие и не допускать никаких действий, которые могут быть расценены властями как акты вандализма. Попросту говоря, не устраивайте вы здесь погрома. У них имеется печальный опыт, который произошёл когда‑то не в такой, но в чём‑то похожей ситуации, вот их начальник и попросил меня, чтобы я вам это объяснил. Правда, случилось это не с нашими туристами, но всё же. Теперь главное: катамаран идёт вдоль побережья Грузии. Сильно увеличить скорость нельзя: волна приличная, как бы чего не случилось. Так что ждите спокойно, вечером обязательно придёт. Кормить вас не положено, но таможня готова организовать что‑то вроде буфета. Те, у кого деньги остались, смогут перекусить, остальным придётся немного попоститься. В общем, такое вот положение, друзья. Крепитесь, ничего страшного не произошло и произойти не может.

Консул уехал, потекли томительные часы ожидания. Поскребли по карманам – набралось немного денежек. Лёвка с Людмилой сходили в буфет, который развернули турки, купили каких‑то тонких пирогов с начинкой не внутри, как у нас, а сверху.

– Это бурек, – сказал Лев. – От этого тюркского слова и наш чебурек произошёл.

Пироги оказались очень вкусными, чай давали без ограничений, поэтому запивать еду было чем.

Катамаран подошёл только в десятом часу. Пограничники попросили всех отойти к тому месту, где продолжали сидеть узбеки, и из судна начали выходить измученные люди. У некоторых вид был тот ещё – бледные, осунувшиеся лица, но такие горящие глаза, что стало очевидно: эти люди готовы добиваться своего, чего бы это им ни стоило. Узбеки обменялись гортанными окликами; приплывшие вначале отошли в сторону, а потом вообще перешли в противоположный конец причала.

Посадка началась около одиннадцати вечера. Запах по всему судну стоял отвратительный, и Анатолий, затащив багаж в указанное матросом место, помчался на носовую палубу. Пока ещё пустовавшие пластмассовые кресла были полны воды. По‑видимому, их заливала волна, но Анатолий вычерпал всё рукой, потом вытер сидение туалетной бумагой, которую он предусмотрительно набрал в гостинице, и уселся в одиночестве посредине длинного ряда. Через некоторое время к нему присоединились и другие пассажиры.

Ночь, судя по всему, прошла спокойно. Волнение было совсем небольшим, и это дало Анатолию возможность пусть и в скрюченном состоянии, но всё же выспаться. Судно шло уже мимо крымских берегов, приближалась Ялта.

Анатолий нашёл свою группу на корме. Небо было припорошено облаками, солнце поднялось ещё невысоко, дул лёгонький ветерок. Было достаточно тепло, но девчонки достали из сумок кофты и сидели в свободных креслах, слегка поёживаясь скорее от общей усталости, нежели от холода.

– Пошли за вещами, – сказал Лев. – Не забывайте, нам надо ещё на самолёт не опоздать.

С вещами в руках народ поднимался на палубу и собирался у борта, которым судно должно было причалить. Матросы оттеснили пассажиров, и судно встало на якорь.

– Подождите, давайте посмотрим, что там, на таможне, будет твориться, – попросил всех Лев.

К этому времени у здания таможни собралась приличная толпа. Из громкоговорителя раздалось:

– В первую очередь на таможню приглашаются туристы, улетающие сегодня в Москву. Товарищи, они на самолёт опаздывают, пропустите их. Остальные освободите, пожалуйста, проход к пограничному контролю и таможне.

Анатолий посмотрел на часы: до вылета оставалось три часа.

Раздалось недовольное ворчание, но оно быстро затихло. Стоящие впереди расступились, в получившийся коридор со всех сторон устремились люди с сумками и пакетами в руках. Наши герои довольно‑таки быстро подсуетились и оказались в голове этой очереди. Видимых проблем на границе не было. Стоявший перед Анатолием Лев, прихрамывая, подталкивая ногой одну сумку, а другую и большой пакет держа в руках, остановился, не доходя пары шагов до таможенника, который заканчивал досмотр. В этот момент освободился другой представитель таможни, к которому и поспешил Анатолий.

Две сумки он поставил на стол перед человеком в форме, а два пакета продолжал держать в руках. Таможенник расстегнул молнию на одной из сумок, посмотрел на коробки с мужскими трусами, лежавшие на самом верху, затем открыл один из боковых карманов и, обнаружив там упаковки с женским бельём, перешёл к другой сумке. Через минуту после того как он увидел в кармане другой сумки мужские носки, спросил:

– В пакетах что?

– Личные вещи, – произнёс Анатолий подсказанную Львом фразу.

– Проходите, – услышал Карпов и, постаравшись как можно быстрее покинуть это не очень приятное помещение, даже не закрыв сумки, выбрался на улицу.

Боковым зрением он увидел, как на столе перед таможенником, около которого стоял Лев, росла куча вещей, доставаемая из его сумок. Больше всего Анатолия обеспокоила фраза, нарочито громко произнесённая офицером:

– Ну что ж, посмотрим, что можно на пятьдесят долларов из Стамбула привезти.

«Почему на пятьдесят? – думал Анатолий, а потом сообразил: – Ну да, в декларации‑то написана именно эта цифра».

Вышел Илья; он провёл на таможне даже меньше времени, чем Анатолий. Одна за другой вышли девчонки, вот наконец и Михаил оказался рядом с ними, а Лев будто застрял там. Илья рассказал, что Лёвка то ли о чём‑то поспорил с таможенником, то ли сказал что‑то не понравившееся представителю закона, и тот решил устроить «шмон» по полной программе. Вдруг они оба вышли из здания через служебный вход и направились куда‑то в сторону.

– Куда это они, там же пустырь? – спросила Людмила.

– Наверное, им надо поговорить без ушей поблизости, – ответил Илья, и Анатолий с ним полностью согласился.

Через несколько минут к ним подошёл сникший Лев:

– Он требует шестьсот рублей, а у меня только стольник в заначке имеется.

– У меня полтинник есть, – сказала Нина.

Совместными усилиями они набрали триста двадцать рублей, не хватало ещё почти трёхсот. Что тут можно было сделать? Лев дважды подходил к таможеннику, но тот был неумолим.

– Вы знаете, я ведь иду на определённые нарушения, они должны быть оправданы. Или шестьсот, или всё это, – и он указал на угол, где лежала гора Лёвкиных вещей, – будет конфисковано как контрабанда, а на вас будет заведено уголовное дело.

Почти все уже сидели в автобусах, народ не понимал, что случилось, и требовал ехать, ведь самолёт ждать не будет. К ребятам, расстроенным и не знающим, что делать, подошёл один из туристов. Он задал один простой вопрос, но после этого появилась надежда на спасение.

– Сколько надо? – спросил неизвестный и полез за бумажником. – В Москве отдашь. – Это был не вопрос, а утверждение.

– Триста, – последовал ответ. – До аэропорта, там и отдам.

– Лёва, а где ты во Внукове‑то возьмёшь такие деньги?

– У друзей‑таксистов займу.

– Держите. – Незнакомец протянул три сотенные бумажки.

Проблема была решена.