Челноки поневоле. Том 1

Анатолий сделал вид, что обиделся, отвернулся и замолчал. Он, как всегда, опять погрузился в свои мысли, ничего не слыша и ни на кого не обращая внимания. Нет, он, конечно, вместе со всеми куда‑то шёл, делал что положено, мог даже машинально ответить на какой‑нибудь вопрос, но тут же опять возвращался к той теме, которая полностью захватила его. Вот уже несколько дней его не оставляли мысли о Лёвке и его судьбе. «Господи, ну почему ты так безжалостен, зачем ты обрушил несчастья на голову этого хорошего человека? Или, как считают многие, ты решил проверить его в самых суровых условиях, в самых тяжёлых испытаниях? Отпусти ты его душу на покаяние, он так нужен здесь, сильный и здоровый! Ведь дальнейшие события очевидны: пальцем всё не ограничится, скоро дело дойдёт до ступни, потом ноги́ – и всё. Впереди лишь чернота и пустота. И так человеческая жизнь непродолжительна. Подобно падающим звёздам, мы мелькнём в этом мире и тут же погаснем, а тут ещё ты решил укоротить срок его пребывания на этом свете. До чего же, с одной стороны, совершенно, а на самом деле абсолютно беззащитно наше тело! Какой‑то камень, вросший в землю, может оборвать человеческую жизнь. Как же несправедлива бывает судьба!»

В то время Анатолий, конечно, не был верующим человеком в привычном понимании этого слова. Но он всё чаще и чаще спрашивал себя: «Почему, начиная раздумывать над жизнью вообще и какими‑то отдельными вопросами, относящимися к человеческому бытию, я обращаюсь к Богу? Ведь, казалось бы, его существование противоречит всем законам природы, а я всё чаще думаю о нём как о живом человеке, наделённом сверхъестественными способностями, пытаюсь соотносить свои поступки с его заповедями. Всё чаще и чаще думаю: если нет высшей силы, стоящей над этим миром, то кто его создал? Кто так разумно руководит человечеством на всём его пути от первобытного состояния до настоящего времени? На заре своего существования человечество было подобно только что появившемуся на свет ребёнку, который растёт, начинает ходить, говорить, любопытство ведёт его всё дальше и дальше, но в отсутствие взрослых, окружающих его, оно, это любопытство, может довести до гибели. Вот так и человечество методом проб и ошибок дошло до достаточно высокого уровня своего развития. Можно даже согласиться с доводами некоторых авторов (правда, в основном это фантасты разных толков и направлений), что при этом была задействована какая‑то руководящая и направляющая сила со стороны, какие‑то учители из других цивилизаций потихоньку подталкивали людей к решениям, помогающим двигаться по пути созидания, а не разрушения. Но если это пришельцы из космических далей, то они должны посещать Землю регулярно и по возможности на длительный срок, они должны принять обличие не отталкивающее, а, наоборот, притягивающее к ним людей, быть может, даже предстать перед ними в человеческом облике. При этом велика вероятность возникновения ситуации, описанной гениальными Стругацкими в их замечательном романе “Трудно быть богом”. Может быть, в какие‑то стародавние времена это даже и происходило, но этого мы не узнаем никогда. К тому же после всех природных катаклизмов типа Всемирного потопа и великого оледенения ни одного заметного пришествия на Землю извне не отмечено. Так что придётся признать, что существует некая высшая сила и она где‑то здесь, настолько близко, что может успеть вмешаться, подсказать другое решение, не приводящее к глобальной катастрофе».

Вот такие мысли одолевали нашего героя на всём пути до Николаева. Он прокручивал их в голове и так и сяк, отбрасывая их и тут же вновь возвращаясь к ним. В себя он пришёл лишь на лётном поле, когда они спешили в багажное отделение: надо было получить сумки и только потом искать способы добраться до Одессы. По закону подлости, который зачастую не помогает, а препятствует скорейшему выполнению наших желаний, на транспортёрной ленте среди багажа, прилетевшего из Москвы, их восьмая сумка оказалась в числе последних. Схватив её, все вывалились на привокзальную площадь, где стояли вереницы машин и микроавтобусов с табличкой на лобовом стекле: «Одесса».

– Вот видишь, а ты… – начал было Илья, но тут его почти сбил с ног некий мужчина, который стал вырывать сумки из Нининых рук, бормоча:

– Прилетели! Прав я был, что в Николаев надо ехать. Так и случилось.

– Что случилось‑то? Ты кто? Что тебе нужно от нас? – грубо оборвал его Илья.

Человек растерялся. Он переводил взгляд с одного на другого, замолчал и только моргал часто‑часто. Наконец он вновь заговорил:

– А разве вы не ансамбль? – И он произнёс какое‑то слово, не знакомое никому из наших друзей. – Значит, я ошибся? Простите меня, пожалуйста.

Он произнёс это таким извиняющимся голосом, что ребятам стало его жалко и они начали наперебой выяснять, что привело человека в такое состояние. Оказалось, вечером должен состояться концерт некоей группы, билеты на который давно уже распроданы, а нелётная погода не позволила музыкантам вовремя прибыть в Одессу. Вот организаторы и послали машины во все близлежащие города, куда могли прилететь артисты.

Илья, который несколько минут назад отошёл, чтобы поискать машину до Одессы, и уже успел вернуться, был зол и мрачен.

– Обалдеть можно! За сотню с небольшим километров хотят содрать по четвертаку с носа обычного пассажира, а с таких, как мы, вообще сотни три на круг: говорят, багажа много.

– Ребята, так вам в Одессу нужно? – перебил его незнакомец. – Я вас просто так отвезу, мне же всё равно возвращаться, а с вами веселее будет. Согласны?

Конечно, они были согласны, и через несколько минут вся компания уже катила на рафике в Одессу, устроившись в этом автобусике со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами. Время летело быстрее, чем им хотелось; стрелка приближалась к магической цифре шесть, когда они выскочили из машины и бегом устремились к входу на таможню, протискиваясь через разочарованную толпу, ожидающую подсадки на освобождающиеся места. (В скобочках отмечу, что сто рублей Илья передал водителю, несмотря на его энергичное «Нет‑нет, не надо! Ну я вас прошу, мне ничего от вас не надо. Ладно, но я вас обязательно встречу, когда вы вернётесь. Обещаю».)

Таможню, а затем и границу они прошли настолько стремительно, что осознали это, лишь когда через несколько минут затащили битком набитые сумки в маленькую тесную каюту, где им предстояло провести четыре ближайшие ночи.

 

Глава одиннадцатая

Опять в Стамбуле

 

Прошло не более получаса с того момента, как ребята с трудом разместили свои вещи в каюте так, чтобы можно было передвигаться, как радио пригласило всех в ресторан на ужин. Там, сидя в удобных креслах за сервированным столом, все согласились, что эта поездка пройдёт в более комфортных условиях, нежели предыдущая.

Довольные едой, а самое главное, тем, что им всё‑таки удалось добраться до Одессы, они поднялись на верхнюю палубу, где и разместились на стоящих вдоль бортов лежаках, превратив их в удобные шезлонги.

– Вот видишь, Толя, – начал Илья, – ты, как всегда, нервничаешь, чего‑то боишься, паникуешь, забывая при этом, что я рядом и всегда помогу тебе в трудную минуту. «Опоздаем», «не успеем». – Он смешно передразнивал приятеля, в лицах изображая его так, что девчонки покатывались со смеху.

На небе сквозь низкую облачность пробивалось непривычно много звёзд, да и были они более яркими, чем в Москве. Берег уже скрылся из виду, ни одного огонька не виднелось вокруг. Казалось, они зависли на одном месте, только ровный шум двигателя да пенный след за кормой свидетельствовали, что корабль движется в заданном направлении.