Чем пахнет дождь

Вежливый мальчик, там, где он рос, все знали друг друга, не поздороваться с соседями в подъезде было чем‑то немыслимым, подобное позволялось совсем крохам, впавшим в маразм старикам да почти всегда пьяному Вове.

– Добрый, – ответил мужской голос, запуская тембром моё сердце вскачь.

Я нервно сглотнула, не веря себе, переступила с ноги на ногу, нервно дёрнула рукой, оправляя одежду, можно подумать, светлые джинсы, футболка, кроссовки и спортивная ветровка по мановению превратятся в нечто стильное, а обычный хвост на голове – в хорошую причёску.

Чёрт! Этого не должно было случиться, он давно не живёт здесь, если и появляется, то… мы попросту не должны были встретиться, во всяком случае, сейчас, лучше же – никогда.

Светло‑карие глаза, один в один как у нашего сына, внимательно всмотрелись сначала в Тима, потом бегло глянули на меня, вскользь, как на ничего не значащий объект, безынтересный, как глупое граффити на свежевыкрашенной стене. Надо бы сказать управдому, чтобы закрасили, если не забудешь.

Быстро опустила голову в надежде, что обладатель прожигающего взгляда и обволакивающего тембра меня не узнает. Сколько времени прошло, я изменилась, пусть не до неузнаваемости, но изменилась, должна была. Уставилась на свои кроссовки, благо не разношенные в хлам, перехватила ладошку Тимы.

Краем глаза, проходя мимо, рассмотрела широкую спину в пиджаке, коротко подстриженные волосы, некогда слегка вьющиеся, отпаренные брюки со стрелками, строгие ботинки, не чета моим кроссовкам. Рядом женщина в элегантном платье, в лодочках на высоченном каблуке, тоже спиной к нам с Тимой, лицом к входной двери, которую им должны открыть. И огромный букет, который сжимала мужская ладонь, точно такой же формы, как у моего сына.

 

Глава 2

 

Частного сада в округе не нашлось, зато обнаружилась неплохая альтернатива на первое время. Группы раннего развития, где можно оставить ребёнка на шесть часов в день, с питанием и дневным сном, если ребёнок нуждался. На оставшиеся несколько часов предлагались кружки, например, подготовка к школе. Удовольствие выходило дорогое, но было единственным выходом.

Я сходила в отдел образования, где меня заверили, что после решения всех юридических тонкостей, к сентябрю место в садике нам найдут обязательно, пока же помочь ничем не могут, и подсказали эти самые группы раннего развития.

С работой выходило хуже. Опыт у меня был, но очень скромный. Когда‑то я окончила медицинский колледж в надежде стать косметологом и начать зарабатывать. Параллельно училась на нескольких курсах, думая, что закладываю первый кирпичик в фундамент собственной финансовой стабильности.

Я и правда все годы замужества работала косметологом, только уровень моего мастерства на фоне шагнувшей далеко вперёд отрасли оставлял желать лучшего, как бы ни старалась я поддерживать квалификацию.

Поначалу работала на дому, для небольшого военного городка с одним‑единственным салоном красоты в подвальном помещении, услуги оказались востребованными. Оборудовала кабинет в одной из комнат, старалась изо всех сил наработать клиентуру и репутацию.

После рождения Тимы стало сложнее, приходилось подстраиваться под график малыша, но мои клиентки были в основном жёны офицеров, которые вынужденно находились в роли домохозяек, потому с лёгкостью входили в положение и соглашались перенести визит в случае форс‑мажоров.

Когда зависимость Вовы начала выходить из‑под контроля, стало тяжелее. Одно дело, когда в кабинет время от времени заглядывает любопытный ребёнок (и то, я изо всех сил старалась увлечь сынишку, чтобы не возникало казусов), совсем другое – когда по квартире шарится пьяный мужик, а то и ломится поговорить.

Пришлось снимать крошечное помещение, что в итоге вылилось в лишние расходы и сократило и без того скромный доход. Я выкручивалась, старалась не экономить на материалах, чтобы не страдало качество работы, не разбежалась с трудом наработанная клиентура, в итоге в последний год всё чаще выходила в ноль…

Приходилось утешаться надеждой, что однажды всё изменится, рано или поздно я вернусь к своему привычному доходу. В конце концов, мы не голодали, мне не приходилось думать о платежах за квартиру, ценах на продукты, оплату занятий Тима, эти потребности перекрывал Вова.

Несколько раз я вырывалась на курсы повышения квалификации, пыталась внедрить новые услуги, но понимала, что всё, что я делала – каменный век. Дорогостоящая аппаратная косметология была мне недоступна, инъекционная, за редким исключением, тоже.

Сейчас я не пыталась запрыгнуть в последний вагон, я пыталась на допотопной дрезине догнать несущейся скоростной поезд, и, конечно же, ничего не выходило. Открыть, как когда‑то давно кабинет на дому, было невозможно, коммунальная квартира не располагала, аренду помещения позволить себе я попросту не могла. Основные бы нужды закрыть.

Дав себе две недели на поиски, я твёрдо решила, что если ничего не получится по специальности, выйду к маме продавцом на рынок. Ничего страшного, не переломлюсь, зато стабильный доход. Она трудилась там почти всю жизнь, начиная с того времени, как приехала в этот город, и не собиралась менять способ заработка.

В двадцать лет я предположить подобного не могла, казалось, я всё‑всё рассчитала. Сейчас же была готова на любое решение вопроса. У меня рос сын, долго выбирать, думать, я не могла себе позволить.

Забрала Тима с занятий, сынок выскочил довольный, в хорошем расположении духа. Наконец‑то у него появились приятели‑ровесники и занятие, конечно, не такое увлекательное, как разглядывать военные корабли, но рисовать тоже весело, как и лепить из глины флотилию.

Мы зашли в магазин. Хозяйство, пока не устроилась на работу, я взяла в свои руки, всё‑таки какая‑то компенсация неудобств. Родители ничего не говорили, не упрекали, наоборот, изо всех сил поддерживали, старались приободрить, но я понимала, что расстроила их разводом.

Если бы они были в курсе проблем Вовы с алкоголем, знали, во что превратилась моя семейная жизнь, особенно последние два‑три года, они бы приняли ситуацию проще, но я скрывала, не рассказывала, думала, что само рассосётся. Увы, алкоголизм не рассасывается.

А ведь они до последнего верили, что дочь удачно вышла замуж, всё у неё отлично. Муж офицер, своё дело, пусть не приносящее миллионы, но ведь своё собственное, перспективы – не всегда же Вова будет служить, рано или поздно уволится, а та‑а‑ам, хочешь у Ледовитого океана оставайся, хочешь на юг отправляйся, можно и в Питере осесть.

Когда Вова сделал мне предложение, родители радовались сильнее меня, говорили, что я не понимаю своего счастья. Это когда‑то офицеры голодные ходили, на пайке из жёлтого минтая выживали, сейчас всё изменилось. Нужно выходить замуж и не думать.

Я вышла. Действительно, какие огромные перспективы открывались передо мной в родном городе? Косметологом, как тогда казалось, можно работать в любой части страны. В бытовом же плане я выигрывала.

По прибытии на место службы нам дали отдельную квартиру, что казалось настоящей фантастикой. Вот так – раз, и у тебя квартира! Пусть служебная, но всё равно своя.