Чем пахнет дождь

С девчонками мы переоделись в купальники, замотались в простыни и начали готовить, Егор в это время отправился на улицу, разжигать мангал, куда запропастился Эльбрус, я не знала, в тайне мечтала, что он исчезнет до конца выходных, мало ли, какие дела у человека могут появиться.

– Неудобно как‑то спрашивать, – вернула к насущному вопросу национальности своего парня Кристи.

– Предлагаешь мне спросить? – уставилась я на подругу, не знаю, почему разговор начинал нервировать.

Вроде ничего такого, случайный интерес, или не случайный, учитывая планы Кристи на Сабурова, но я‑то причём? Не проще ли поинтересоваться у него самого, исключая посредников.

– Тебя не научили родители, что говорить о людях за их спиной неприлично? – раздалось за нашими спинами, заставив меня выронить от неожиданности нож.

Эльбрус обошёл нашу компанию по разделке овощей, сел напротив, небрежно кинув полотенце на скамью. Зачем‑то я подтянула простынь, испытав почти неконтролируемое желание закрыться до самых ушей. Никогда ещё открытая шея и ключицы не приносили настолько острое чувство незащищённости.

Мужчина, сидевший напротив в одних плавках, не смущал меня, нет, он вызывал желание провалиться сквозь землю. Спрятаться от сканирующего взгляда и мощного, обнажённого тела. Ничего же особенного, мы находились в бане, было бы странно, если бы Эльбрус заявился во фраке, и всё равно брала оторопь от вальяжной позы, в которой он сидел, от полиамида, который плотно облегал…

Господи, я посмотрела ниже пояса постороннему мужчине! В подобных обстоятельствах не приходило в голову разглядывать то, что у Вовы в трусах, а здесь ещё и оценить успела, и впечатлиться.

– Продолжай. – Хорошо, что Эльбрус не заметил моего интереса, он в упор смотрел на Кристи, взял огурец и с хрустом откусил, та стушевалась.

– Девчат, можно нанизывать первую партию! – Закатился в комнату Егор, занося запах костра и талого снега. – Сейчас по сто грамм, закусим, потом попаримся… – он замолчал, уставившись на Эльбруса, выразительно хрустящего огурцом.

– Вот девушка интересуется, какой ты национальности, – спокойно проговорил Эльбрус, бросив взгляд на брата и побледневшую, пошедшую красными пятнами Кристи.

– Чего‑чего? – заржал Егор, усевшись рядом с Эльбрусом. – Снова‑здорово!

Такие же светло‑карие глаза, схожие черты лица, ниже на полголовы, уже в плечах, в целом худосочней и бледнее, он почти потерялся рядом с братом. Выглядел как подросток на фоне зрелого, фактурного мужика.

– Удружил папаша, да? – Егор хлопнул по плечу Эльбруса, широко и беззаботно улыбаясь. – Мог бы или тебя назвать имечком попроще, или меня каким‑нибудь Махаджиром, но нет, мы не ищем лёгких путей, – продолжал смеяться, как ни в чём не бывало, разряжая обстановку.

Кристи быстро отошла, растянула губы в улыбке, Аня продолжала невозмутимо резать зелень, словно и не было минутной напряжённости, которую можно было покромсать, как помидор.

Я зачем‑то подняла взгляд на Эльбруса, нервно облизнув губы и тут же столкнулась со смеющимися глазами, обладатель которых определённо не злился, скорее забавлялся происходящим.

– Меня в честь спасателя назвали, который помог матери в родах, – спокойно сказал Эльбрус. – Родители в молодости альпинизмом увлекались, отец пошёл в горы, мама уже на сносях была, но всё равно поехала, осталась ждать внизу, в гостинице. В тот день гроза была страшная, сель сошёл, туристов эвакуировали, от волнения в дороге родила. Спасателя Эльбрусом звали, отец в честь него меня назвал.

– Ух ты! – восхитилась Кристи. – Романтично…

– А то! Машину сносит селем, гроза, дождь, экстренные роды, – усмехнулся Эльбрус.

– Ты прямо помнишь, – закатился Егор.

– В деталях, – Эльбрус сотрясал воздух громким смехом, заставляя мурашки на моём теле нестись в панике в поисках убежища. – Что ты там про сто грамм говорил? – перевёл тему, видимо, история собственного героически‑романтичного рождения уже поднадоела.

Интересно, сколько раз за жизнь Эльбрусу приходилось рассказывать её?

Егор с Эльбрусом отправились на улицу к мангалу с первой партией шашлыков, мы закончили с салатом, пошли в парилку, пока там не слишком жарко.

В голове начинало шуметь от двух бокалов вина и банки пива, которые выпила, пока готовили и накрывали на стол. Я растянулась на простыне, смотрела в потолок, прислушиваясь к разговору Кристи с Аней.

– Не думала, что узкие специалисты столько зарабатывают, – рассуждала Кристи, говоря про мать Сабурова, которая как раз работала хирургом, каким и где – история умалчивала. – Плачут из каждого утюга про копеечные зарплаты, а у самих дома с колоннадами…

– Это не колоннады, – зачем‑то вставила я, будто имеет значение, чем отличаются полуколонны от колоннады.

Просто когда живёшь в центре Питера, само собой появляется встроенная функция, слова вроде «акротерий» или «балясина» перестают быть пустым звуком.

– Ой, Кристи, всегда будут бедные и богатые, – небрежно ответила Аня. – Главное – жить в ладу с собой.

– Точно, – кивнула я, не веря словам Ани.

Против себя идти, конечно, не стоило, вот только игнорировать финансовую составляющую может себе позволить только хорошо обеспеченный человек или совершенный альтруист, я не была ни тем и ни другим.

Мимо стеклянной двери прошли Егор с Эльбрусом, неся готовое мясо. Егор бросил взгляд в нашу сторону, показал жестом, что нужно идти к столу. С облегчением выбралась на прохладу, прыгнуть в купель не рискнула, но умылась ледяной водой с удовольствием.

– Я пойду Олега разбужу, – Аня поскакала в сторону коридора в дом, где отсыпался сердечный друг.

Кристи тоже покинула меня, отправилась «попудрить носик», нанести косметику, что кажется бессмысленным занятием в бане. Я смыла то немногое, что было на лице, краситься не собиралась. Бледная, с неровным румянцем, но так даже лучше, меньше взглядов от одного рождённого в грозу и дождь мужчины, от которых внутри всё сворачивалось и вибрировало на высоких частотах.

Зашла в комнату отдыха, предварительно закутавшись в простыню, была бы моя воля, спряталась с головой.

– Иди, шампанского холодного глотни, – дружелюбно махнул в мою сторону Егор, протягивая фужер с игристым.

Я остановилась в нерешительности, прикидывая, куда лучше сесть. Там, где сидела раньше, расположился Егор, с ним рядом место Кристи, рядом Аня, а я вроде как лишняя… садиться рядом с Эльбрусом не было желания, напротив него тем более.

– Садись, – указал на место рядом с собой Эльбрус, передвигаясь на лавке. – Пей, пока не выдохлось, – забрал фужер у Егора и бесцеремонно приставил к моим губам, второй рукой поставил тарелку, пододвинул салат и мясо. – Закусывать не забывай.

Не покидало ощущение, что это не я должна закусить горячим мясом, а мной собираются перекусить. Сожрать живьём хотят, слопать, чавкая от удовольствия, не спрашивая моего на то позволения. А я почему‑то не возражала…