Чему улыбаются дети

– Ладно.. Так, – Гаша взял две тарелки. – За что он сидит?

– Да кто он‑то?

– Сосед мой, – Гаша повернул голову, и они вместе с пухленьким камуфляжем взглянули на Гашиного соседа.

– Парень, послушай, ты так не шути тут. Тут шуток таких не любят. Сбежал твой сосед видимо или кукушка твоя улетела, – договорил почти по‑дружески начальник и, отдалившись от решётки, стал удаляться за стену.

– Гаш, ну, я то, похоже, не сбежал. А как твоя кукушка поживает? Давно ей клетку чистил?

– В моей клетке полный порядок.

Гаша поставил тарелки на стол. Суп и рис – первое и второе… Что‑то опять смутило Гашу. Он взглянул на соседа:

– Почему порция одна?

– А тебе сколько надо? – театрально удивился сосед. – Ты, Гаша, это кушай. Приятного аппетита.

– «Гаша» это что? Это ты меня так зовёшь? Наверное, путаешь с прошлым соседом?

– Нет. Верно первое – тебя так зову, – он опять улыбнулся. Он постоянно глупо, некрасиво улыбался.

– Не зови меня так. Меня так не зовут. Я Алексей. Хочешь, Лёша.

– Не‑е‑т, для меня ты Гаша. Для меня и ещё кого‑то. Я буду тебя так звать.

– Послушай! у меня ужасный настрой, не доводи, пожалуйста! Голова ведь раскалывается! Не зови меня Гашей!

– А меня зовут Стефан, – очень тихо представился сосед, залез с ногами на койку и затих…

Где‑то вдали коридора разговаривали двое охранников. Гаша доел и вновь лёг на койку, слушал.

– Там вот тот новый, помнишь, которого сегодня только заселили?..

– Ну?

– Он псих короче какой‑то или притворяется.

– А с чего вдруг?

– Да я когда обед принёс, говорю «забирай», а он сидит и пялится в стену. Ещё про своего соседа что‑то говорил. Просил переселить.

– Так, погоди… Он разве не один сидит?

– Один!

– …. Даже интересно стало. Ну, будем проходить мимо, посмотрим сейчас…

Гаша не верил в то, о чём они говорили. «Бред какой‑то. Не может быть, чтобы я был психом. У меня всегда, абсолютно всегда с психическим здоровьем проблем не было. Тогда в чём дело? Почему он такой странный?» Гаша посмотрел на соседа. Отвернулся сразу и постарался успокоиться. Хотелось, чтобы прошла голова.

***

До вечера Гашу никто не трогал. Он дремал всё это время, и голове стало полегче. Зато смог хорошенько оценить комфорт местной мебели. По коридору зажгли свет.

– Степан, я понял, кто ты.

– Отлично. Только я Стефан.

– Да разница всего в две буквы. Ты лучше послушай… – Гаше было плевать на имя Стефана.

– Не в две, а в одну. Меняется только «п» на «ф» и наоборот. Буква «е» всегда остаётся собой. Зато меняется ударение, что неправильно..

– Но произносится при этой букве «е» именно как «стЭфан»?

– Конечно.

– Ну слушай тогда, СтЭ‑пан, – Гаша специально выделил почёте букву «э», – тебя подсунули мне в шутку. Чтобы поиздеваться надо мной.

– Бог хранителей не в шутку и не для издевательств подсовывает, наоборот даже.

– А, ты ещё и про эту шутку помнишь. То ты ангел, то ты сокамерник.

– Ты сам придумал, что я сокамерник. Спроси у надзирателей местных, они подтвердят, что никакого сокамерника у тебя нет.

– Потому что ты заодно с ними! Это общая ваша шутка! Ты ведь и есть один из них. Сидели вы где‑то, чай пили, придумали – разведём новенького, чтобы он в своём уме засомневался! Только вот я не сомневаюсь, что полностью здоров.

– А психически больные и не сомневаются в том, что здоровы.

– Всё продолжаешь, да?

– А что ты хочешь, чтобы я сейчас сделал? Я твой ангел‑хранитель и уйти от тебя просто не могу. Ты меня не принимаешь, оскорбляешь и грубишь. Обзываешь надзирателем, хотя я и вправду должен хорошенько следить за тобой, и, наверное, ты хочешь, чтобы я сказал «о да, ты прав» и ушёл? Но я же не могу, ведь всё, что ты понял – не правда. Я скажу. Что ты прав, и останусь всё равное здесь.

– Ты достал, – Гаша стал оглядывать комнату и разглядывать все предметы, которые здесь были. – Вы когда с охранниками придумывали всё это, вы наверняка думали, что к спокойному зэку попадёте, к тому, который больно не сделает.

– Ты чего?..

– А я вот тут просто так сижу, не за что, ты знал?

– Эй, да ты поаккуратней.. – Стефан засуетился и стал двигаться к стенке.

– Так вот теперь я тут буду хоть по какой‑то вине сидеть, – Гаша медленно вставал на ноги и двигался к койке Стефана. На самом деле Гаша не собирался ничего делать с ним, тем более причинять хоть какой‑то вред. Он хотел только напугать, чтобы Стефана забрали его приятели. Чтобы Стефан сам позвал их. Расколоть его.

– Гаша, это не приведёт ни к чему хорошему, одумайся…

Гаша схватил Стефана за ворот, поднял того на ноги и прижал к стенке, замахнулся кулаком. Гаше даже было неприятно с самого себя, у него вновь тряслись руки, а голова гудела и пищала. Сила чувствовалась в Стефане, но тот не собирался её применить для освобождения. Он специально поддавался Гаше, и Гаша понял это, но не понимал, почему тот так делает… Нервно и очень быстро Стефан улыбнулся и, как и хотел Гаша, громко крикнул:

– На помощь! По‑мо‑ги‑те!

Теперь улыбнулся уже Гаша и, услышав быстрые шаги в коридоре, отпустил и отошёл от Стефана.

– Я победил тебя, – заключил Гаша, больше мысленно, но всё‑таки сказал это вслух.

– Лучше бы ты себя побеждал…

Гаша испугался вдруг, что ошибся, что Степан не из этих, не из охраны. Тогда Гаше придётся не сладко.

Стефан суетился, выглядел потерянным, разбитым и ждал, пока охранники придут к их камере.

Вот охранники и появились. Только остановились у соседней камеры.

– Ну, и кто кричал? Откуда?

Второй охранник лишь пожал плечами.

– Здесь вас зовут, – отозвался Стефан, – Алексей напал на меня.

Охранники точно определили камеру, из которой шёл звук и, пройдя несколько шагов, остановились перед нужной решёткой.