Четырнадцать дней до…

– А его нет! Весь секрет в том, что бабушка любит, когда я готовлю, – Марк пожал плечами.

– Получается, секретный ингредиент – любовь бабушки? – пошутила я. Думаю, мне нужно быть аккуратнее с сарказмом.

– Получается, так, – улыбнулся Марк.

Мы засмеялись и положили в кастрюлю мандарины, которые Марк почистил, яблоки, мед, корицу и немного гвоздики.

– А вообще, у тебя просто мировая бабушка! Настоящая аристократка, – сказала я.

– Она в молодости была балериной, а потом много лет преподавала в хореографическом училище. Кстати, твоя тоже совсем не промах. Очень красивая. Ее даже бабушкой не назовешь, – Марк ответил комплиментом на комплимент.

– Я, если честно, сама удивилась, когда ее встретила. Мы давно не виделись, – призналась я.

Глинтвейн постепенно начал согреваться, и кухня заполнилась ароматом праздника.

– Главное, не дать ему закипеть, – проговорил Марк.

– А я никогда не пробовала глинтвейн, – сказала я и вдохнула аппетитный аромат.

– Разве такое бывает? – удивился Марк.

– Мне почему‑то кажется, что он горький, – немного засмущавшись, сказала я.

– Сейчас ты убедишься в обратном, – ответил Марк с уверенностью.

– А можно вопрос? – спросила я, неловко переминаясь с ноги на ногу.

– Конечно! – кивнул он.

– Это же ты был у памятника? Почему ты так резко убежал? – набравшись смелости, выпалила я.

– Ага, это был я. Убежал… От стеснения. Я и сейчас чуть не убежал… Представляешь мой шок, когда я захожу к своей бабушке, а ты сидишь за праздничным столом? – ответил Марк и покраснел.

– И ты меня сразу узнал? – продолжила я расспрос.

– Сразу. Твои кудряшки… Я их заметил… – сказал Марк и покраснел еще сильнее.

Мне кажется, я покраснела вместе с Марком. Ощущение, что щеки пылали огнем.

– Пойдем, выпьем глинтвейн и, если ты не против, сходим прогуляемся с Кефиром? – немного запинаясь, спросил Марк.

– Пойдем! – я обрадовалась предложению и зачем‑то добавила: – Мне всегда хотелось завести собаку.

 

 

– Для Питера сегодня слишком шикарная погода. – Марк кинул палку Кефиру, который с большим энтузиазмом бегал по полянке.

На улице уже стемнело, был мороз, под ногами скрипел снег, ветер успокоился, а на небе стали появляться редкие звезды.

– В Москву тоже нечасто приходит настоящая зима, – ответила я. Кажется, мы все еще стесняемся. Разговоры о погоде, серьезно?

– Как твои первые впечатления о городе? Я так понимаю, ты была тут только в детстве? – спросил меня Марк.

– Ага, но уже тогда город запал мне в душу. А сейчас я уже влюблена. В город, – зачем‑то добавила я.

– Знаешь, я тоже очень его люблю. И он мне не надоел. Этот город постоянно меня удивляет. Он всегда разный, живой. Мне кажется, он тоже общается с жителями. И мне нравится его изучать, – сказал Марк.

– Значит, ты хорошо знаешь Питер? А готов ответить на каверзные вопросы про него? – я решила помучить Марка.

– Ого! Давай попробуем, – Марк впервые на этой прогулке посмотрел на меня. Кажется, ему понравилась идея.

– Та‑а‑к… С чего бы начать? Как называется самый широкий мост? – задала я первый вопрос.

– Ну это легко! Синий мост, – ответил Марк даже не задумываясь.

– Хорошо, а самый большой мост? – мне хотелось его подловить.

– Вопрос для первоклашки. – Марк слепил снежок и кинул его Кефиру. – Дворцовый.

– А какой самый теплый район? – продолжила я.

– Центральный, – на ответ Марк потратил ровно секунду.

– А сколько в городе вокзалов? – с каждым ответом Марка я понимала, что он действительно хорошо знает город.

– Пять! А давай я тебе позадаю вопросы? Мне кажется, это будет интереснее, – Марк расплылся в улыбке.

– Хитрец! Ну давай, – я была в предвкушении.

– Готова? Почему Фонтанка получила такое название? – спросил он.

– Из нее поступала вода для фонтанов! – радостно ответила я.

– Ок, усложню! Дай секунду подумать… Как называется первый музей города? – спросил Марк.

– Знаешь, я готовилась к поездке, – почему‑то мне стало так легко с ним, – Кунсткамера.

– Молодец! Получается, ты готова к переезду, – он засмеялся и кинул в меня снежком.

– Ах так?! Ну держись! – я кинула снежком в ответ.

Сколько лет я не играла в снежки? Я уже забыла, что это очень весело. Мы кидались снегом друг в друга и в Кефира, который с радостью пытался поймать каждый снежок. Минут через двадцать, когда уши и щеки горели от мороза, Кефир стал похож на снеговика, а перчатки промокли насквозь, мы решили вернуться домой.

– Нет, ну вы посмотрите на них, все мокрые! – Екатерина Романовна всплеснула руками. – Вам что, по пять лет? Вы в сугробы прыгали? Заболеете же!

– Катюш, ты лучше сделай им чай, – бабушка подмигнула мне. – Пусть дети отдыхают.

 

 

Уже поздно вечером мы вернулись к бабушке домой и сели на кухне за столом. Почему‑то спать не хотелось идти. Не терпелось поделиться своими впечатлениями.

– Бабушка, у тебя обалденные друзья! – сказала я.

– Обалденные? Так их еще не называли, – бабушка громко засмеялась в ответ. – Но я с тобой полностью согласна. Они действительно обалденные!

– Жаль, что Игорь Сергеевич не пришел. Мне было бы интересно на него посмотреть, – я подмигнула бабушке.

– Соня, что за намеки?! Он просто друг! – было заметно, как бабушка смутилась.

– Да, бабушка, друг, который привозит булочки на завтрак… – я сделала ангельское лицо.

– А‑ха‑ха, у тебя острый ум! – бабушка засмеялась в ответ.

– И зоркий глаз, поэтому я все замечаю, – хихикнула я.

– Ладно, хватит обо мне, ты лучше расскажи, как вы погуляли с Марком? – теперь бабушка мне подмигнула, а я покраснела.