Чистые Воды

Кэтти решила, что по каждому из этих предметов будет готова, и завалить её так просто не удастся. Кроме магмеханики. Это не давалось никаким боком. После посещения пятой лекции девушка поняла, что непонятности по предмету накапливаются словно снежный ком, а вызубренный учебник никак не способствует просветам во тьме её незнаний. Несколько раз она подумывала обратиться за помощью к Мейсону, но тот воспринял идею слишком восторженно, и Кэтти решила, что ничего хорошего из этого не получится.

Потихоньку давала о себе знать накопленная усталость и недосып.

«Но что же делать – для поддержания жизни в бренном теле нужна еда», – говорила себе Кэтти и плелась на работу, на которой уже дважды получила по четыре серебряника.

В начале новой седмицы Кэтти решительным шагом направилась к идущему в лекторий Френингу.

– Доброе утро, магистр, я выучила все пятнадцать параграфов, но у меня так и не получается решить ни одной задачи. Пожалуйста, посмотрите, мне нужно объяснить только «Вальду», это не займёт много времени.

Френинг не повернулся и не затормозил. Он зашёл в аудиторию, не забыв при этом, навесить полог и плотно закрыть дверь.

И Кэтти снова ничего не осталось, кроме как, посетить лекцию с помощью глазоуха. А после окончания она решительно подошла к магистру и остановила, взяв за руку.

– Одну букву. Объясните мне одну букву, и я уйду.

Тетрадь с её записями вспыхнула, подпортив рукав платья. От неожиданности Кэтти выронила её и отпустила магистра. Тот брезгливо отряхнул рукав и зашагал по коридору.

Пытаясь быстро погасить пламя форменным плащом, Кэтти услышала:

– Не смей меня трогать, отродье.

Уверенным шагом подошёл Мейсон и затушил уже тлеющую тетрадь большой, тяжёлой сумкой.

Осмотрев остатки, Кэтти обречённо констатировала:

– Безнадёжно испорчена.

– Почему ты не хочешь, чтобы я помог тебе с магмеханикой?

– Я буду рада любой помощи, – со вздохом ответила она.

– Сегодня вечером я приду.

– Извини, Мейсон, сегодня не получится. Я работаю. Буду благодарна, если ты найдёшь свободное время в любой чётный день на этой седмице, и, если ты не против, я хотела бы попросить у тебя конспекты – мои вряд ли теперь пригодятся, – указала она на обуглившуюся тетрадь.

– Конечно, Кэтти, бери. Тогда я приду завтра. Послушай… тебе нужно поговорить с деканом. Магистры не могут мешать адептам учиться из‑за личных убеждений. И ещё… я могу поговорить с Френингом.

– Спасибо, не стоит. Ты и так очень помогаешь, – сказала она, а затем, распрощавшись, ушла.

…

Первый день седмицы в трактире выдался спокойным, Кэтти даже удалось поспать. Из‑за проливного дождя и отсутствия клиентов, пришлось навести порядок и основательно разобрать кладовую с продуктами, из которой крепко несло тухлым. Уборка пошла быстро, в конце концов, колдовать – не метлой трясти. А вот большую часть времени съел разбор кладовой. Он закончился неутешительным походом на мусорку. Но Кэтти ободрила Байза тем, что в следующую рабочую смену накинет на кладовую охладительное заклинание, которое поищет в академической библиотеке.

На изучении старинного языка в этот день Кэтти получила неудовлетворительно, за то, что перепутала два самых простых архаичных прозаклинания. И вместо заговора на хорошие всходы соорудила проклятие тлена. Благо оба на поверку оказались не рабочими.

Посещать занятия после ночной смены с каждым разом становилось всё труднее, и Кэтти, которая боялась, что не выдержит таких нагрузок, откладывала насколько получится покупку пальто, чтобы в случае чего иметь деньги хотя бы на еду.

Вечером пришёл Мейсон. Сонная Кэтти, которая к этому моменту уже заставила себя переделать все задания, постаралась дружелюбно улыбнуться, пропустив гостя внутрь.

– Ты живёшь одна?

– А с кем мне жить в мужском крыле? – Кэтти как могла старалась, чтобы ответы звучали дружелюбно.

– И то верно. – Он протянул коробку. – Это тебе.

Долго глядя на подарок, Кэтти напряжённо раздумывала о том, не сулят ли ей занятия с Мейсоном больше хлопот, чем пользы.

– Это всего лишь конфеты, – повинился он. – Не мог же я прийти с пустыми руками.

– Спасибо, – решилась она. – Я заварю чай. Проходи, присаживайся.

Стул у Кэтти был один, поэтому пришлось пододвинуть стол к кровати.

Для начала Мейсон попытался выяснить, что именно для Кэтти непонятно. А потом показал ей решение нескольких самых простых задач.

Он объяснял доступно и логично, но Кэтрин, которая изо всех сил боролась со сном, неожиданно заметила, что с каждой фразой Мейсон становился ближе, а его ладонь уже по‑хозяйски наглаживала ей ногу.

Кэтти, пришедшая с ночной смены, не сразу заметила перемены и думала, что ей и вовсе это кажется. А когда прозрела, начала крепко злиться. «Так и знала, что бесплатный сыр…», – раздражалась про себя она.

Спокойно убрав руку Мейсона, она снова вслушалась в объяснения и перерисовала появившуюся на листочке схему. И, надо сказать, кое‑что, благодаря самопровозглашённому педагогу прояснилось, в том числе катастрофические масштабы её отставания от группы.

Пройдя несколько важных тем, они решили на сегодня закончить. Сонная Кэтти вызвалась проводить гостя, но Мэйсон остановил её. А развернувшись на пороге, он неожиданно притянул к себе и попытался поцеловать. Кэтти увернулась, и его губы коснулись щеки.

Вспыхнув от раздражения и неловкости, она выпрямилась и, окинув его снисходительным взглядом, сказала:

 

– Тебе лучше уйти, Мейсон.

– Хорошо, – ответил он и добавил: – Извини.

– Увидимся завтра, – примирительно кивнула она.

 

Глава 5

Утро для Кэтти началось с подозрительных шушуканий и настороженных взглядов, которые бросали в её сторону адепты. И она уж было подумала, что Мейсон навыдумывал что‑то и разболтал. Однако на второй паре поняла, что ошиблась, увидев заплаканную преподавательницу по травологии. Лекция прошла с абсолютным провалом, Оллилейн Колинс даже не пыталась скрыть разочарования и расстройства. И вся запланированная практика с двумя лабораторными сменилась скучнейшим монологом про самые редкие однолетние растения империи.