Читатель

– Никогда не думал, что скажу так, но от этого направления мне не по себе. – Поговаривал Лиам, ступив на край, выводящей из города, тропы.

Нацелив свой взгляд на местную темную чащу, он знал, что в зарослях небезопасно, а в это время года – особенно. Ядовитые змеи, волки, временами медведи, незаметны за долю секунды до приближения. Ибо болотные заросли высоко обвивали кончики деревьев, что дневной свет с трудом попадал внутрь чащи, и цвет животной шкуры с легкостью сливался с цветовой гаммой многих растений. Запах сырости, который при первом вдохе вызывал тошноту, провожал до самого выхода из чащи. Это объясняется тем, что с проливными дождями, из‑за плохого освещения, почва еле‑еле высыхает. Наши путешественники преодолели мрачную топь и вышли на крутую гору. С ней можно сравнить маршрут, проложенный на бумажной карте.

– Главное не сбиться с пути и не оставить его без контроля. – Заявил Лиам, раскрывая карту.

– Достаточно перепутать тропинки, и наше время окажется потраченным впустую. – Добавила Беатрис. – Пройдем вокруг города по окрестности и придем туда, откуда начинали.

– Значит наш путь лежит строго на запад. – Добавил Рафаэль, заправляя в большие резиновые сапоги свое длинное камуфляжное трико.

Единственный знак, который поддерживает их всю дорогу, это огромная гора, которая наполовину разрастается лесом, а вершину ее покрывает толща льда, из‑за больших облаков и низких температур. У ее подножья проливается одна из самых чистых рек. В народе эту гору называют Гордой – почему гордая гора? В ней много дичи для охоты, река, насыщенная рыбой и другими обитателями. Несмотря на постоянную добычу сырья, природа в этом месте быстро восстанавливает свои запасы.

Пройдя несколько миль от Гордой горы на запад, ребята утомились, и округу покрыла кромешная ночь.

– Сколько на часах времени, Беатрис? – спросил, отдышавшись Рафаэль, и бросил на землю тяжеленный рюкзак.

– Час ночи. – Ответила она, неохотно присев на обугленный пенек.

– Нужно остановиться и вздремнуть пару часиков, иначе с утра проспим целый день, а в ночь снова будем медлить, как черепахи. – Добавил так же уставший Лиам, глядя на своих товарищей.

– Я расправлю палатки, а с вас ужин. – Ухмыляясь приказала девушка.

– Выбирать не приходится. – Смеясь ответил Лиам, на удивленную реакцию Рафаэля. – Я принесу хворост, а ты пока насади сосиски на шампур.

 

Лиам всегда смотрел на Беатрис влюбленным взглядом, но она того не замечала. Девушка нравилась ему еще со школы, но он всегда боялся признаться ей. Каждую попытку начать с романтической нотки, она тут же перебивала категорическим ответом: между ними тремя ничего, кроме дружбы, не может быть. Убедить ее в том, что рано или поздно любая разнополая дружба превращается в нечто большее, романтическое, было невозможно. Рафаэль не отрицал красоты их общей подруги и замечал, как с каждым годом, становясь старше, Лиам пытается приударить за Беатрис, но всегда остается в стороне. Он так же поддерживает мнение друга о том, что любой девушке, которая верит в подобную дружбу, стоит только повзрослеть.

– Собираешься признаться ей? – спросил Рафаэль, присматривая за Беатрис, которая отошла, чтобы наделать пару красивых фотографий на свой фотоаппарат.

Со склона, в этой местности, шикарно открыт обзор на падающие звезды за холмом.

– Пойду и признаюсь. – Ответил Лиам, с улыбкой на лице и полным в себе уверенности.

Навязчиво он подошел к Беатрис, и в мгновении ока, увидев снова ее красивые, карие глаза, сбился с толку.

– Лиам, ты что‑то хотел? – приветливо спросила девушка, отвлекаясь глазами от фокуса на фотоаппарате, посматривая сбоку на своего друга.

– Знаешь… Я помню твои слова «нам никогда не быть парой», но может ты все‑таки подаришь мне крохотный шанс?

Настроение на лице девушки резко изменилось, и ее красивая улыбка осталась только на уже отснятых снимках.

– Почему ты не хочешь понять, для меня, как для девушки, очень важно присутствие настоящих друзей, которые спустя время не смогут в меня влюбиться.

– Хвороста нужно запастись сполна, ночи обещают быть холодными. – Сказал Лиам, словно минуту назад ничего не произошло, и направился в сухую чащу.

 

В темноте трудно различать нужные палки, которые на ощупь кажутся сухими, но внутри пропитаны сыростью. Бродя с фонариком в зарослях, еще минут пятнадцать, Лиам умудрился провалиться по колено одной ногой в топь, и от испуга, со всего хлыста, утопил вторую ногу.

– Ребята! – крикнул он на помощь своим товарищам. Прибыв поспособствовать своему утопающему другу, Беатрис и Рафаэль рассмеялись. Из грязи парень выбрался самостоятельно и оттряхивал ее с рук и одежды всеми подручными средствами: листьями, прутьями, вытирал об камни.

– Ужас, и ведь негде помыться и постирать испачканные штаны. – Крикнул Лиам смеющимся товарищам.

Немного погодя, без последующих жертв, они все‑таки смогли собрать достаточное количество хвороста, пожарить сосиски и сесть за теплый ужин. Пока на отдельном костре грелся котелок с водой, чтобы заварить ароматного чаю с мятой, Рафаэль пустил на барбекю последнюю партию сочных говяжьих сосисок. Звуки, которые они издавали во время прожарки, были бесценны. Кожура на сосисках трескалась, и из них просачивался горячий жир, разнося запах по округе. Доедая последнюю сосиску, Рафаэль достал из кармана пачку сигарет.

– Почему ты куришь? – осуждающе спросил Лиам. – Это особенно заметно после приема пищи.

– Когда я был совсем маленьким, дед говорил мне, что ему курение помогает скоротать время на работе. – Ответил Рафаэль, поджигая в зубах сигарету своей бензиновой зажигалкой. – Как по мне, так это просто привычка.

– Мой дед умер от рака легких, – ответила Беатрис, – Как по мне, курение может скоротать жизнь, а не время.

 

Доделав свои мелкие дела, путешественники улеглись втроем в одной палатке и, поговорив еще немного, они заснули. Отдых всегда проходит мимолетно, чем усердная работа. На этом просторе, их голоса были единственным шумом, помимо несмолкаемых звуков дикой природы. Они уснули, и, через некоторое время, догорела последняя партия сухого хвороста. Кругом на поверхности почвы природа расположила толстые глыбы камней, занимающие большую часть земли. Поэтому днем они быстро нагреваются до горяча, а ночью остывают холоднее воды.

 

– Вставайте быстрее! – прозвучал женский крик с улицы. Это была Беатрис, которая проснулась, как всегда раньше всех, уже умылась и приготовилась к выходу.

– Научиться бы ставить будильник. – Сонным голосом, медленно, поговаривал Рафаэль.

– Последний рывок навстречу новым, не изученным землям. – Добавил Лиам и поднял за лямку ружье на плечо, а на второе закинул собранную сумку, пока остальные ребята собирали палатку и вещи для ночлега.