Cовсем немного дождя
– В меру своих сил и способностей. Я сопротивлялась поначалу, и еще как. Что‑то там отстаивала… Пустая трата сил – она всё равно всегда оказывается права. Ну, почти. И я почти уже не спорю.
– Но ведь споришь?
– Конечно! Сегодня я доказывала, что нельзя переносить твои вещи, пока ты не дала согласие. Нет, я знала, что ты согласишься, но ведь так нечестно.
Стефания засмеялась и крепко обняла подругу:
– Какая же ты милая, Маш. Защитница.
– Теперь всё хорошо?
– Теперь всё просто отлично!
Прокопия обустроили в гостиной ради всеобщего спокойствия и удобства – никому дед со своими старостью, бессонницей и курением не помешает. Всё равно все крутятся целыми днями на большой и теплой кухне.
«На новом месте приснись жених невесте», – подумала Стефания, проваливаясь в мягкую душистую постель навстречу сладкому сну хорошо потрудившегося человека. Откуда‑то донесся тихий скрежет когтей по дереву. Мыши?! Следом чуть погодя раздался тихий стук в дверь, и Маша с оленьим невинным взглядом робко протиснулась в комнату, пропуская перед собой Лилу:
– Она всегда спит возле самого младшего. А теперь это Ханна. Можно? Иначе она никому покоя не даст. Она совсем тихонькая девочка у нас…
– Ну что с вами делать? Можно.
Сквозь дрему Стефания наблюдала, как в свете ночника Машка пристраивает лежанку Лилы под детской кроваткой.
– Я не буду дверь плотно закрывать, вдруг ей надо будет выйти ночью, хорошо? Добрых снов. – Маша, не дожидаясь ответа, уже скрылась в коридоре.
– Ой, да ну вас всех… – буркнула Стефания, зарываясь поглубже в подушку. – Что хотите, то и делаете.
Дом безропотно принял новых жильцов, укрыл и обогрел. Приглушил все звуки: скрип перекрытий, дребезжание ставен, плевки дождя в окна, стук веток в саду – холодный циклон пришел ночью, жадно набросился на спящий остров, шквалистыми ветрами и ледяной водой проникая во все уголки и щели; покашливание и шаткие шаги Прокопия – в туалет, покурить, на кухню; храп «тихонькой девочки» Лилы под младенческие причмокивания Ханны… Даже сны не побеспокоили обитателей дома, ни добрые, ни тревожные – никакие.
3
– Стефания! Мы поставили вас на все пары профессора! – первым делом, вместо приветствия, провозгласила секретарь.
– Э‑э‑э… Я как бы…
– Стефания! Вы уж‑ж‑жасно понравились студентам!
– Это кто сказал?
– Ко мне подходила Агния, старшая на потоке! Прям огонь, говорит! Весь курс с вами заиграл новыми красками!
«Ну что за восклицательная женщина…» – с раздражением подумала Стефания, сдержанная и холодная по натуре.
– Я не могу – у меня полставки.
– А будет ставка! Я уже всё согласовала!
– Он что, умер?
– Кто?! Профессор Герхардт?! Тьфу‑тьфу! Он нас часто пугает! Всё! Решено! Вот материалы по его курсу – изучайте! – Секретарь попыталась вложить в руки Стефании толстую папку.
– Нет. – Стефания сделала шаг назад. – У меня маленький ребенок, я не располагаю лишним временем. Дождитесь возвращения профессора. Не хорошо же так с пожилым человеком. Со всем уважением, мои пары уже начались.
Смущенная своим решительным отказом и беспардонной напористостью секретаря, Стефания бегом спустилась на первый этаж корпуса к назначенной ее студентам аудитории. Под распашными дверями, привалившись спиной к стене, ее ожидал Кристиан. На его волосах и одежде блестели капли дождя.
– Я уж думал, вы не придете. Вот лекции, как обещал. Здравствуйте.
– Привет. Меня задержали. Спасибо. – Стефания забрала листки, заботливо сложенные в файл. Шагнула к двери, взялась за дверную ручку, повернулась обратно: – Мне сказали, Агния просила в деканате поставить меня к вам на постоянную замену. Агния – это кто?
– Девушка, такая… – Парень замялся, подыскивая подходящие слова. – Она еще усомнилась в болезни профессора. Цепляется вечно ко всем.
– Ясно. Странно, мне казалось, я ей не понравилась. Спасибо. Прощай.
– А вы согласились?
– Нет. – Стефания рванула на себя тяжелую старую створку.
– Мне жаль, – сказал он ей в спину.
Ему жаль, нахал каков. Пары пролетели незаметно. Украдкой пробралась в деканат, оставила файл на столе профессора Герхардта. На сегодня всё. Библиотечные часы за неделю она отработала, вечерних занятий нет, можно вернуться домой и приступить к обустройству нового жилища. Заказала такси и выскочила под навес с колоннами у центрального входа в здание института. В лицо ударил залп ледяного ветра с дождем – притихший к утру циклон снова набирал силу. Раскрыла зонт, и его тут же вывернуло спицами наружу. Таксист нетерпеливо посигналил. Везет ей с водителями, ничего не скажешь. Из тени колонны вышла темная мужская фигура и перекрыла ее от порывов ветра огромным зонтом, направляя и сопровождая к ожидавшей машине. Стефания с благодарностью приняла этот добрый жест, пытаясь разглядеть мужчину сквозь пелену волос, выбившихся из высокого пучка. И только нырнув в салон такси, отведя от лица налипшие мокрые пряди, всё еще чувствуя на локте прикосновение горячей поддерживающей руки, она смогла его узнать – Кристиан улыбался, положив на плечо основание зонта, моментально ставшего игрушкой ветра. Он поднял в прощальном жесте свободную руку, и Стефания захлопнула дверцу, так и не успев изобразить на лице подобающую случаю мину – кажется, она тоже улыбалась. Таксист рванул с места, рассмотрел в зеркале заднего вида ее растерянное лицо и решил разжиться очередной пикантной историей пассажира:
– Галантный кавалер. Но вы будто ему не очень рады, не так ли? Он вам докучает?
– Он? Мне? С чего вы взяли? Сделайте, пожалуйста, радио погромче.
Стефания отвернулась к окну и всю дорогу смотрела на мутную, исчерченную косыми бороздами водную пленку под неодобрительное, как ей казалось, молчание водителя. Как ни странно, в ее многоумной голове не было ни одной мысли. В какой‑то момент она поднесла руку к губам и, касаясь их кончиками пальцев, обнаружила непроизвольно блуждающую улыбку. Когда она так улыбалась в последний раз? У дома, принимая плату, таксист подмигнул ей по‑свойски:
– А тебе нравится этот красивый парень!
