Дама с букетом гвоздик

Музыка смолкла, и они вернулись к своему столику. Кто‑то снова наполнил бокал Кэтрин. Она быстро выпила. Колющие пузырьки шампанского вернули ей силы. Когда она подняла глаза, Мэдден опять танцевал с Нэнси, а к ней подошел доктор и заявил, что теперь его очередь. После этого она танцевала с мистером Пимом, который никогда не упускал случая уделить ей внимание, и еще раз с капитаном. Затем, когда из‑за некоторых столов люди стали уходить, она извинилась и тоже пошла в свою каюту.

Читать она не могла, и такой же нереальной представлялась возможность уснуть. Она лежала, борясь с торопливой чередой мыслей, которые безжалостно атаковали ее, заставляя судорожно ворочаться с боку на бок. Однако ближе к утру она погрузилась в глубокий сон; и когда стюардесса разбудила ее, «Пиндарик» тихо двигался по гавани, а на горизонте за портовыми строениями медленно проплывала панорама Нью‑Йорка. Этот вид, сулящий скорое завершение путешествия, высадку на твердую землю и надежду положить конец испытаниям, вернул Кэтрин толику уверенности в себе. Она быстро оделась и вышла на палубу. Самое главное – она была полна решимости ничем себя не выдавать, ничего не уступать и довести до конца то, ради чего она сюда приехала.

Кэтрин нашла Мэддена и Нэнси на верхней палубе, в передней ее части. Оба были поглощены созерцанием встающих перед ними изысканно‑четких очертаний города, который, казалось, поднимался и поднимался, заполняя небеса уступами ярусов, как современный Акрополь. Собственное спокойствие придало Кэтрин новые силы и самообладание.

– Красиво, не правда ли? – заметила она, кивнув Мэддену. – Я рада, что вы показали Нэнси все это.

– Да, довольно приятный город, – сказала Нэнси. На ее маленьком личике застыло выражение необычной сосредоточенности. – Волнующий момент – впервые оказаться в Америке.

– Как Колумб, – машинально отметила Кэтрин.

– Точно, – согласилась Нэнси, слегка прищурившись. – Только на сей раз это Америка будет меня открывать.

Тут подошел мистер Пим, обходительный и более всеведущий, чем когда‑либо. Обратившись к Кэтрин, он пробормотал так, чтобы больше никто не слышал:

– Репортеры на борту, мисс Лоример. Я подумал, что вы могли бы уделить им минутку, как обычно.

Кэтрин поняла дружеский намек главного администратора, его желание придать ее прибытию с «Гольбейном» коммерческую важность. Никто лучше тихого мистера Пима не разбирался в продаже новостей. Обернувшись, она увидела, как к ней приближается группа репортеров. В основном это были молодые люди, утонченные и деловые, в пальто с поднятыми воротниками и в надвинутых на лоб шляпах.

– Доброе утро, мисс Лоример, – заметил первый, дотрагиваясь до полей шляпы.

Кэтрин узнала в нем Келли из ведущей вечерней газеты.

– Рад видеть вас снова, – сказал он. – Что новенького? Слышал, у вас есть для нас отличная история о маленькой антикварной вещице, которую вы привезли.

Кэтрин кивнула, готовая как можно лучше разрекламировать свою миниатюру. Но в тот же момент она заметила, что Нэнси смотрит на эту группу с нетерпимой ревностью. Внезапный прилив чувств смыл все ее мысли о себе. Повинуясь какому‑то импульсу, она сказала:

– Я привезла кое‑что поинтереснее, чем антиквариат. Та портретная миниатюра не так уж важна. Во всяком случае, она может подождать. Но я хотела бы познакомить вас с моей племянницей Нэнси Шервуд. Она приехала, чтобы сыграть в новой постановке Бертрама. Если вам нужен предварительный материал и фотографии, сейчас у вас есть шанс получить все это, потому что – запомните мои слова – Нэнси станет звездой спектакля.

Мгновенно девять пар глаз переключились с Кэтрин на Нэнси, и соответственно отвесили ей поклон девять полей шляп. Последовала пауза.

– Что ж, мисс Лоример, – убежденно сказал мистер Келли. – Предчувствие мне говорит, что вы правы. Ну как, ребята?

Пока Кэтрин стояла в сторонке, засверкали вспышки камер, и на Нэнси посыпались вопросы. Она восприняла это испытание как должно – ослепительно улыбалась и была очаровательной и дерзкой.

– Спасибо, Кэтрин, – выдохнула она, когда все закончилось, – я лишь мечтала так начать.

Подошел Мэдден, до того наблюдавший за тем, что происходило внизу, на причале. Впервые в это утро он обратился к Кэтрин:

– Нэнси обещала быть со мной на обеде в «Уолдорфе». – А вы… разве вас с нами не будет?

Кэтрин изобразила сожаление.

– Дела, – сказала она со слабой безличной улыбкой. – Никуда от них не деться.

– Но вы не забудете про Вермонт?

– Нет, – заставила она себя сказать, – не забуду.

Они вместе покинули палубу, и вскоре Кэтрин, попрощавшись со всеми своими друзьями на борту, быстро прошла таможню. Здесь, случайно или намеренно, она потеряла из виду Мэддена и Нэнси, поэтому на Уэст‑стрит поймала такси и одна поехала в свой отель.

 

Глава 10

 

Кэтрин решила немедленно приступить к работе, как будто это было противоядием от той тягостной боли, которая, казалось, отныне навсегда поселилась в ее душе. Едва добравшись до Тауэр‑Карлтона, где у нее всегда были апартаменты, она позвонила Бреге, своему американскому администратору. Бреге, который не встретил ее на причале только потому, что она этого не желала, ждал ее звонка и заявил, что немедленно приедет. Прежде чем он ворвался, в истинно галльском приветствии простирая к ней руки и тряся маленькой бородкой, Кэтрин все же успела осмотреться в своем номере, выдержанном в зеленовато‑золотистых тонах, который так часто давал ей приют, снова бросила взгляд со своего тридцатого этажа на захватывающий вид Пятой авеню, похожей на Большой каньон, и приняла мистера Ленца, администратора отеля, который выразил искреннюю радость по поводу ее возвращения, а также преподнес ей фрукты, цветы и информацию о том, что для мисс Шервуд будет подготовлена дополнительная спальня.

Жорж Бреге был парижанином, специалистом по старинной бижутерии и часам восемнадцатого века, он приехал в Нью‑Йорк, чтобы разбогатеть, по глупости потерпел фиаско и был спасен Кэтрин от голодной смерти.

Поцеловав ей руку, осыпав ее множеством комплиментов и, наконец, усевшись на диван, он прижал к губам набалдашник своей знаменитой трости, как бы приказав себе, самонадеянному болтуну, заткнуться, и стал ждать ее вопросов и распоряжений.

– Ну что, Бреге, – сказала она, откидываясь на спинку стула и внимательно глядя на него, – я привезла миниатюру.

– Это хорошо, мисс Лоример.

– Надеюсь! Скажите мне вот что: вы подготовили Брандта? В точности как я вам написала?

– Все устроено. – Бреге с простодушным удовлетворением выдал раскатистое «р». – Брандт должен быть в Нью‑Йорке через десять дней. В среду, седьмого, в три часа дня, он приедет к нам, чтобы изучить миниатюру. И купить ее, мисс Лоример. Вот увидите. Именно так. Наверняка.

Кэтрин поджала губы: