Демоверсия
Они вдвоем перенесли Диму на плед, уложенный на полу.
– Давай спать.
– Я еще не допил.
– Тебе обязательно допивать все?
– Конечно!
Аня выключила свет в спальне и легла, стараясь не слышать ни громкого храпа Димы, ни пьяного смеха Влада. Иногда ей удавалось – и она засыпала, но потом просыпалась снова.
В очередной раз проснувшись, она посмотрела на часы. Четыре тридцать. За окном светало. В коридоре горел свет. Аня встала и прошла на кухню.
Влад сидел у стола в наушниках, пританцовывая одной головой. Глаза у него были мутными и не выражающими ни одной эмоции.
– Пойдем, – тихо сказала она, снимая с него наушники.
– О, Анька! Давай выпьем.
– Куда тебе уже пить, пойдем спать!
Разозлившись окончательно, Аня взяла недопитую бутылку и хотела было вылить остатки в раковину, но Влад успел перехватить ее руку. Она удивилась такой прыти, не соответствующей его состоянию, а он прижал к себе бутылку и приник к ней головой, поглаживая горлышко и счастливо улыбаясь.
Аня попятилась.
– 13–
Она идет по высокой траве в направлении Изумрудного озера – очень медленно, никуда не торопясь. Над ней висит огромное теплое солнце, и все бутоны в степи, раскрывшиеся или нет, повернули головки вверх, насколько это возможно. Аня тоже развернула лицо к небу. Она смотрит прямо на солнце, как будто ему в глаза, и ее глазам не больно, не страшно, не горячо. Зажмурившись от удовольствия, она садится тут же на землю и сплетает неожиданно длинные, доходящие до бедра волосы в слабую косу, закрепив концы травинкой. При этом она смотрит вдаль и видит, как недалеко пасется стадо лошадей разных мастей и несколько жеребят. Она машет рукой и оглушительно свистит, и одна из лошадей поворачивает голову и стрижет ушами. Потом срывается с места и несется к ней, подминая копытами цветы.
Эта лошадь какой‑то необычной серебристой масти. Буквально – словно в сказке, ее тело отливает белым металлом. Впрочем, Аня знает, что это конь, а не лошадь. А вот копыта у него обыкновенные, какие и должны быть у коня. Он преклоняет перед ней одно колено, и она взбирается на его спину – легко, без какой‑либо помощи, только цепляясь пальцами за гриву. А потом летит вперед, в сторону все тех же гор, только теперь очень, очень быстро, хотя по‑прежнему совсем никуда не торопится. В глазах у Ани бездумная радость и совершенно детский восторг, в ушах свистит ветер, а руки обнимают теплую серебряную шею.
А горы впереди – синие‑синие и настолько высокие, что верхушки подернуты облаками.
* * *
– Ида, снимай юбку и сандалии, вот комбинезон.
Аня складывает вещи на низенькую садовскую лавочку, на которой ковыряются с колготками и штанами еще несколько пятилеток.
– Мам, смотри, что я сегодня нарисовала!
Аня берет стопку рисунков, смотрит.
– Ух ты. Это Эльза?
– Да, только она сейчас горячая.
Аня разглядывает раскраску, на которой узнаваемый силуэт покрыт какими‑то необыкновенными цветами и фантастическими узорами, напоминающими мексиканский орнамент.
Рядом стоит знакомая мамаша, зажав одной рукой сумочку и носки.
– Юра, почему все одеваются, а ты суешь в рот штаны?
Все дети смеются и повторяют на разные лады:
– Юра сует в рот штаны! Юра сует в рот штаны!
Мамаша пунцовеет, выхватывает штаны из рук Юры и сама начинает его одевать.
По дороге домой Ида сообщает доверительным тоном:
– А ты знаешь, что я влюбилась в Юру?
– Нет. А он в тебя тоже?
– Не знаю.
– Ну что ж.
– Но он все равно хороший, только дурак иногда.
Аня улыбается и поворачивает ключ в замке.
– Лиля, ты дома?
– Мама, ты знаешь, что сделала эта русичка?
Лиля с порога огорошивает подростковой яростью.
– Что?
– Она поставила мне двойку за дэ‑зэ! А я его сдавала!
– Так, может, ты написала его на двойку?
– Нет!
– Хорошо, выясни завтра, в чем дело, я, если что, разберусь. Сольфеджио учишь?
– Учу, блин!
Лиля громко хлопает дверью в туалет. Щеколда не работает, поэтому Ида может спокойно туда вбежать. Из кухни Аня слышит звуки локальных военных действий. Она открывает ноутбук. Ида поужинала в саду, двенадцатилетняя Лиля поела сама, значит, можно пока поработать. Нужно срочно отрисовать эскиз для нового заказа.
– Мам, пришей мне пуговицу на юбку, у нас завтра концерт.
– Хорошо.
– Мам, наточи мне карандаши.
– Лиля, наточи Иде карандаши.
– Я учу сольфеджио.
Аня вздыхает и закрывает ноутбук. Берет у Иды карандашницу и точилку, начинает точить. Из пластиковой зеленой головы торчит обрубок карандаша и медленно тянется длинная красная стружка.
* * *
