Десятый круг

Весть о предстоящей свадьбе окончательно испортила ужин. Поверить не могу, что родители говорили серьёзно: выдать меня за лорда Дуана! Сколько ему лет – пятьдесят, шестьдесят? В подобном возрасте пора подыскивать уютное место на кладбище, греть больные ноги у камина и составлять завещание, а не шнырять по мелким деревушкам в поисках молодой жены, что восторженно разинет рот, глядя на дорогие подарки, а после покорно раздвинет ноги. Отец сошёл с ума, если решил, будто я безропотно устремлюсь в лапы немощного жениха. Мама поддерживала идею и потому не проронила ни слова. Не сомневаюсь, что разглядывать пирог куда интереснее, чем обсуждать будущее дочери. Будущее, на которое дражайшие родители торжественно возложили надгробную плиту.

Не в силах сдержать подступившие слёзы, я спрятала лицо в ладонях.

Несправедливо. Сестре достался до беспамятства влюблённый в неё парень, а мне – старый хрыч. Неужто можно настолько ненавидеть родную дочь?

Обида душила, комком сворачивалась в горле. Ответ я знала давно. Просто Клер – младшая дочь. Робкая, послушная, милая девочка умело играла роль идеального ребёнка и с детства водила родителей за нос, заставляя плясать под дудку её переменчивого настроения. С рождения она стала ангелом, на осквернение которого неустанно покушался жуткий монстр в виде старшей сестры. Клер не наказывали, даже если вина была очевидна. «Я не выбирала родиться второй», – повторяла сестрёнка излюбленное оправдание, пока я снова и снова выслушивала упрёки за её проказы.

Стук в дверь распугал гнетущие мысли.

– Не хочу ни с кем разговаривать, – крикнула я, размазав слёзы по щекам.

– Открой, – строго произнесла мать. Не дождавшись ответа, она толкнула дверь. – Открой сейчас же! Или я позову отца.

Мама прекрасно знала о моих страхах. Суровые взгляды, крики и запреты не шли ни в какое сравнение с кожаным ремнём, что становился ключевым аргументом в любом семейном споре. И отец охотно им пользовался, зачастую минуя угрозы и трёпку за уши.

Поджав губы, я сдвинула щеколду и отошла к окну. Сквозь расшитую цветами занавеску виднелись огни соседских окон.

– Отец не доволен твоим поведением, – раздался с порога сердитый голос. – Ты не пятилетний ребёнок, чтобы устраивать истерики. Лорд Дуан – состоятельный человек, сможет обеспечить семью. Каждое воскресенье он исповедуется в церкви. Бояться его не стоит.

– Если он такой потрясающий, выдайте за него Клер, – огрызнулась я.

– Твоей сестре ещё нет и шестнадцати.

– Это не помешало вам сосватать её за Гленна.

– Лорд Дуан хочет жениться в ближайшее время. Отказать человеку его статуса равносильно оскорблению, а мы находимся не в том положении, чтобы ставить условия. – Она присела на край кровати и продолжила спокойнее: – Послушай, когда я выходила замуж за твоего отца, мне тоже было страшно. Я никогда его прежде не видела, не знала, какой он человек, и чего стоит ожидать. Однако мы создали крепкую семью. За двадцать лет совместной жизни мы научились жить рука об руку, поддерживать друг друга и закрывать глаза на недостатки.

– Вряд ли лорд Дуан проживёт так долго, – съязвила я.

– Прекрати! – она хлопнула ладонью по мягкому покрывалу.

– Мама, он старый! Я не хочу выйти замуж, чтобы через год стать вдовой. Да я вообще замуж не хочу! Почему мне нельзя самой выбрать мужа?

– Лирэ, далеко не всё в жизни происходит так, как нам хочется.

– Видимо, только у меня. Почему ради Клер вы готовы на всё, а я… меня… Меня вы просто продали! Избавились словно от ненужной вещи. Если бабушка с дедушкой когда‑то отдали тебя отцу – это не значит, что нужно поступать также со мной.

Едва ли мама сумела разобрать хоть слово: гневная тирада прервалась жалобными рыданиями.

– Свадьба состоится в конце недели. Таково решение отца. И спорить с ним ты не имеешь права, – она встала, поправила подол длинного платья. – И только попробуй сорвать церемонию, я тебе этого не прощу.

Дверь громко хлопнула.

Нечестно. В чём я провинилась, если цена ошибки – будущее? За что ты наказываешь меня, милостивый Отец?

Я крепко сжала медальон в форме полумесяца и зашептала молитву. Вопреки заповедям Авесты слова мои не были обращены к миру, помыслы не очищали душу, просьбы не несли добродетель. Этой ночью я молила о смерти. Не для себя, но для богатого лорда. Я уговаривала Всевышнего даровать родителям разумения и сил, дабы изменить принятое решение, и клятвенно обещала посвятить жизнь церкви, если известие о свадьбе завтра окажется нелепым недоразумением.

Но Небеса молчали. Да и есть ли властителю Хрустального града дело до мелких проблем смертных? Быть может, эктелеи и слышат Его глас, ведают Его волю и несут священные заветы в осквернённые пороками массы. Возможно, песнопения священников отзываются тихим эхом в стенах небесного города, а в переливчатом звоне колоколов раскаявшиеся находят умиротворение. Но не я. Значит ли это, что я всегда была недостойна взора Его, и потому меня обрекли на страдания? Церковь должна знать ответ. И если дело не во мне, то долг каждого служителя – предотвратить несправедливость и отговорить лорда Дуана от абсурдной затеи. Ведь именно так учит Авеста – верховный закон для каждого верующего Планарии.

Кутаясь в одеяло, я тихо всхлипывала, пока сон не забрал разум в объятия темноты.

 

Фоэдо. Пустоши

Первый круг Ада завораживал. Огненные гиганты, замершие в бескрайней тьме, окрашивали небо в оттенки золота и меди. Неподвижной парой глаз они наблюдали за кругом, изредка выбрасывая в пустоту щупальца магмы. Пылающие кнуты с грохотом рассекали небосвод и обдавали землю потоком губительного жара. Фоэдо вторил прощальной песне умирающих миров: подобно живому существу содрогался всем телом, шипел и стонал от боли, когда лопалась каменная кожа и свежие раны начинали кровоточить.

Облегчения не приносили даже ветры. Путаясь в лабиринтах постоянно меняющегося ландшафта, они тонули в озёрах лавы, разбивались о вырастающие скалы, плутали по замкнутым кольцам каньонов. Особо ретивые подхватывали по пути пыль и камни, вдыхали едкий дым, насыщались обжигающим паром, чтобы, добравшись до открытых пространств, обрушиться смерчем на обитателей круга.

Привыкшие к суровому климату соллини успевали разбежаться по норам, толстокожие вислу сбивались в стаи и пережидали непогоду единой кучей сжавшихся тел. В обычной жизни перемены Фоэдо не доставляли им неудобств, чего не скажешь о походе в составе армии. Несмотря на стойкость и прыть, демоны то и дело попадали в струи обдирающих до костей гейзеров, соскальзывали в пропасти или поджаривались до хрустящей корочки в магматических фонтанах. Подобная неосторожность сокращала численность войска, и это начинало меня беспокоить.

– Виарин, – позвал Диинтас, едва стих очередной раскат грома, – без союзника нам не пробиться к вратам. Придётся поддержать Ркулоса или Содт.