Десятый круг

– Вдруг мне снова станет плохо? – спросила я.

– Лучше бы этого не случилось. Время не подходящее.

– Не подходящее? – Я изогнула бровь. – Больной не выбирает заразу, а врачеватель – время для оказания помощи.

Анерхи опаздывали с подготовкой. Сдерживать нетерпеливую толпу у калитки остался коренастый мальчишка, остальные – спешно помогали прихожанам выстроиться в ряды. Вышедший из храма бритоголовый послушник раздавал свечи.

– Ты вправду поверила, что я врачеватель? – Рейз протянул мне свечу, прочитал удивление на лице и прыснул в кулак. – Да я ничего не смыслю в целительском деле. Я думал, ты догадалась, когда спросила про цвет настоя.

Я вырвала свечу из его руки, обиженно отвернулась.

Нам достались места в последних рядах. Колокольный звон стих, и верующие в едином порыве опустились на колени. Не подбирая подола, я присела на землю, воткнула свечу между стеблей примятой травы, вытянула руки. Издалека, почти неразличимый, зазвучал хриплый голос эктелея.

Анерх окропил пальцы водой, тёплые капли потекли по коже. Я сложила ладони, поднесла к груди. Вопреки ожиданиям, небеса не разверзлись, гром не грянул средь ясного неба, и Лукавый не утянул души грешников в Ад. Женщины позади шёпотом обсуждали вчерашний праздник.

Я склонила голову, но вместо чтения заученной молитвы обратилась к Рейзу:

– Зачем мы здесь?

– Дабы воздать хвалу Отцу, – цыкнул он.

– Больше ты меня не обдуришь. Отвечай.

Он сжал губы, пряча непрошеную улыбку.

– Культ пожелал узреть доказательства. Не отвлекайся, за нами наблюдают.

Согнув спину в общем поклоне, Рейз извлёк из кармана монету. Медяк спрятался между пальцев.

Хор голосов восславил Отца священной песнью. Пламя свечей затрепетало, и люди, спасая дарованные Небесами огни, склонились к земле. Тушить свечу без использования серебряной чаши мне было в диковинку – пришлось задуть огонек прежде, чем он коснулся одежды.

Рейз заёрзал на месте, украдкой бросил монету в анерха. Медяк ударился о кадильницу, отскочил в спину прихожанки. Анерх порывисто извинился, подобрал монету и продолжил обход.

Торжественная песнь затопила храм, хлынула в сад и разлилась по утомлённым жарой улицам. Рейз постучал пальцами по земле, будто неумелый бард перебрал туго натянутые струны. Хор взял высокую ноту.

Кадильница упала в траву. Анерх схватился за горло, хрипя и кашляя, завалился в проход между рядами.

– Всё в порядке, я помогу, – Рейз поспешил успокоить испуганных прихожан. – Я – врачеватель, дайте дорогу.

Он махнул низкорослому мужчине. Вместе они подняли анерха, волоком потащили к калитке. Мальчик у входа вызвался их проводить.

– Чуть меньше внимания, – прошептала мне нищенка, быстро заняв место Рейза.

Я потупила взгляд, приложила ладони к груди и сбивчиво затараторила слова молитвы. Песнопение продолжалось.

– Так значит, ты и есть обещанная Вестница? – с придыханием проворковала она.

– Не понимаю, о чём вы, – ответила я.

– Не доверять незнакомке – разумно. Скажи Раздору, что его просьба будет исполнена. Мы встретимся в полдень на углу Западной и Шелковой улиц.

Она затянула песнь, до конца службы позабыв о существовании мира вокруг.

Толпа повалила из храма с последним ударом набата. Я выскользнула на дорогу в числе первых, отдала свечу анерху, дежурившему у ворот.

– Анвелл? – Кровь отхлынула от лица. – Что ты здесь делаешь?

Слуга Дуана сдвинул брови и, не глядя на меня, продолжил собирать свечи.

– Как и прежде, я служу Отцу и избранному им лорду, – с отрешённым спокойствием проговорил он.

– Дуану? Разве он… – Голос дрогнул. – Он жив?

– Волею Отца и несмотря на то что ты натворила в Акри‑ту‑Натоу.

– Я не хотела. Это их вина, – выпалила я. – Они пытались меня убить.

Анвелл молчал, невозмутимо принимая свечи из рук прихожан.

– Ты знал, – потрясённо проговорила я.

Помедлив, анерх сложил свечи в плетёную корзину.

– Господин Раэль накануне сообщил мне, что свадьба не состоится, а вскоре после твоего прибытия в аббатство распорядился доставить его в Кинотийю. Он был тяжело ранен. Это всё, что мне известно.

– Дуан сейчас в городе?

– Эктелей убеждал его повременить, но господин срочно отбыл на встречу с Эпархом.

Рим. Предатель отправился в Рим.

– Мне жаль, Лирэ, – сухо добавил он, – но я не хотел бы находиться рядом с тобой дольше, чем того требуют обстоятельства. Я слышал о случившемся в Ортисе, понимаю, что у тебя может быть иная версия событий. Однако мне, как верному служителю Отца, не пристало доверять слухам, и потому я не могу ни поддержать, ни осудить твои решения. Это исключительно твоё бремя.

Анвелл не хотел вмешиваться, выбрав удобную позицию неведения. «Невежество есть благо, бездействие есть спасение» – весьма распространённая трактовка второго стиха Авесты.

– Я понимаю, – солгала я.

Анерх вернулся к сбору свечей, а я, едва не срываясь на бег, направилась к постоялому двору.

Смех, доносившийся из «Угрюмого отшельника» был слышен издалека. Среди клумб, развалившись на скамье, Рейз потягивал эль в компании пышногрудой девицы. На его щеках проступил румянец, губы недвусмысленно касались тонкой женской шеи.

– А вот и моя сестрёнка, – протянул он, поигрывая бретелями на плечах смущённой подружки. – Как прошла служба?

– Ты меня бросил меня у храма, – сердито отозвалась я.

– Я спасал жизнь. Это мой долг как врачевателя. – Подняв со скамьи веер, Рейз скрыл победную ухмылку за белыми кружевами.

Девушка, застенчиво хихикая, отобрала у него ажурную игрушку.

Я поднялась на крыльцо постоялого двора, сдвинула занавеску. Из холла повеяло приятной прохладой.

– В полдень тебя ждут на углу Западной и Шелковой улиц.

– Одна новость лучше другой. – Рейз швырнул опустевшую кружку в куст молодой розы. – Что ж, до полудня ещё уйма времени. Чем займёмся? – спросил он, зарывшись носом в каштановые кудри.

– Мастерская моего отца как раз на Шелковой улице. – Девушка прильнула к его груди, цепляя ткань рубахи рюшами корсета. – Может, заглянем туда? Мой старик будет счастлив с тобой познакомиться.

– С превеликим удовольствием.